Глава 5, непонятная

Точка лагранжа

В самый разгар атаки новоявленных монголо-татар над подножием горы появилась непонятная посудина. Тарелка имела плавные обводы с утолщением к центру и одному из краёв и размер с половину футбольного поля, если не больше. Двигалась плавно, снижаясь к реке у нижней башни, из которой остервенело бил по переправляющимся хунхузам расчёт ПКМ. Старшина наверху аж оторвался от прицела СВД. Федя прекратил стрелять и почувствовал, как панама сама ползёт на затылок. Конармия не увидала сразу летательную кастрюлю над головами всадников и целеустремлённо приближалась к середине речушки, невзирая на падающих, под огнём ВПБГэсного ПКМа, лошадей, наездников и легковооружённых пехотинцев. Лента неминуемо должна была закончиться в коробке пулемёта спортсменов. Кругового обстрела на все сто восемьдесят градусов амбразура нижней башни не могла выдать, даже с тремя пулемётами. Сплошная лава кавалерии неумолимо должна будет подобраться вплотную и тогда преимущества дота растопчут копыта мультилошадок Урагхбека. А потом и до верха доберутся, и тут всем погранцам звиздец и придёт. Завеса-то назад не пустит. Только Светку. Неожиданная помощь появилась негаданно, как рояль на овощной базе.

— Слышь ты, Ломоносов, блин, это ж флаг СССР! — раздался над ухом Серого голос бригадира в рубке управления «Ракушкой», — Откуда? — над верхней башней развевался штандарт Союза Советских Социалистических Республик. Старшина выставил флагшток сразу, как только закончился первый раунд переговоров с ордынскими послами. А когда подарили Буяна — поднял знамя. Амеры нам угрожать уже не могли, можно было и обозначиться, поярче и понаглее. Алое полотнище с золотыми серпом, молотом и звёздочкой весело трепетало над расчётом АГС, что лихорадочно набивал дополнительные ленты, пока наводчик «поливал» короткими и длинными очередями пространство противоположного берега. Самое удивительное было то, что летающая тарелка шла почти беззвучно. На боку сиял бы нарисованный краской трёхполосный флаг Российской Федерации, совершенно неведомый советским пограничникам, но вместо этого низ и бока блюдца покрывал чёрный слой копоти.

— Кажись наших бьют! Ща поможем! — ответил капитан «Ракушки» и защелкал тумблерами. В ответ на его эволюции четыре огромадных колонки вывернулись через открывшиеся лючки мембранами к поверхности под днищем фюзеляжа. Внизу же, на верхней башне, углядев странные шоркания на корпусе тарелки чуть не влупили по непонятному НЛО автоматной очередью.

— Виктор Иваныч, — не по уставу обратился Федоренко, перекрикивая грохот стрельбы, к старшине и сверканул вытаращенными глазами. Остальные бойцы были так заняты отражением атаки бека, что не заметили надвигающейся сверху глыбы, — Може удолбать? Пока не стреляет? — поднятый ствол дяди Фединого автомата упёрся в направлении силуэта воздушного пришельца пламегасителем и пирамидкой прицела с мушкой на конце. Отщелкнулся опустошённый магазин, новый, из спарки, клацнул замком и встал в приёмник автомата. Почти тут же чвакнул затвор и указательный палец ефрейтора лёг на спусковой крючок АК-74М. До Тарелки было не более ста метров по вертикали и столько же по горизонтали, и висела она уже точно над поворотом русла, который штурмовали местные аборигены. Даже если бить, не целясь, то промазать по такой мишени очень трудно. Звуковой удар заставил и атакующих и обороняющихся противников поднять очи к небу. Пока старшина медлил с ответом аппарат взял инициативу на себя.

— Таддададададам! — загрохотала прелюдия к песне, — тадададададам-тададададам! Папапапапа! ТАТАТАТАТАТАТА! МОСКАУ! Москау! Закидаем бомбами! Будет вам Олимпиада! Ахахахаха! Эх! — угрожающе предупредили солисты группы Ральфа Зигеля из-под облаков.

Немецкий «Дойче Чингисхан» с русской транскрипцией, так любимый Серёгой-изобретателем, пришёлся как нельзя, кстати, и рванул грохотом после вывернутого бригадиром до максимального предела регулятора громкости. Верховному Предупреждению дисциплинированные боевики бека не вняли. В ответ на музыку, дзинкнули тетивы сотен луков, сорвали стрелы ордынцев и выплюнули их в темный обрез фюзеляжа непонятного монстра зависшего над рекой. Ни одна стрела не долетела до прочного корпуса. Зато все они плюхнулись вниз свистящей завесой на пути наступающих передних рядов средневековой рати.

— Эй, там внизу! Мля! Автомат опусти! А то — как уепиндючим! Не ссы мужики, ща поможем! — русский язык с неба лился благословенным водопадом родных матов и выражений, разрезая германскую речь и мелодию песни, что звучала фоном основного послания с небес.

— Что за хрень? — к дополнительному удивлению жиденькой обороны прохода из боков НЛО выдвинулись восемь непонятных связок девятигранных труб, напоминающих пчелиные соты, и озабоченно уставились в речную гладь под фюзеляжем объекта. Должного впечатления на наступающих уркаганов сие деяние сверху не произвело. Послышались рявкающие погоняющие команды. Солдаты взвыли и снова двинулись через реку, понукая лошадей, ругаясь и лязгая железом оружия и доспехов.

Непонятнолёт не дал передовым бойцам дойти до средины реки. Воздух между трубами и поверхностью подёрнулся разжижающимся жаром адского зноя, и вода в русле на всём протяжении некороткого поворота начала закипать от обрушившейся на неё из серебристых цилиндров энергии. На поверхности водной глади всплыла сваренная заживо рыба. Пар нагревающейся жидкости ударил горячей влагой вверх. Шум испугал животных не меньше, чем резко подскочившая температура вокруг и в потоке в частности. Кони почуяли неведомую опасность и сами рванулись назад, сбрасывая в кипяток всадников. Кто не смог удержаться орал и брызгал вокруг обжигая и себя и окружающих. Передние ряды развернулись и опрокинули тех, кто шёл позади. На мелководье противоположного берега началась давка. Атака захлебнулась. Солдат ещё можно было заставить идти вперёд, а вот обезумевших от боли лошадей развернуть в сторону нижней башни — было невозможно. Паника перед неизвестным и обжигающим препятствием перекинулась и на тех коней, что находились на суше. Не наблюдая, что происходит, но понимая вопли обожженных и обваренных заживо, лошади перестали повиноваться. Кто-то упал вместе с конём. Об преграду споткнулись спешащие прочь воины и их транспорт. Угодили под копыта наседающих сзади. На берегу возникла толчея, в которой лошадям было всё равно по чём и по ком скакать, лишь бы вырваться подальше от воды несущей жуткую смерть. Захрустели перебиваемые крепкими копытами кости. Войско бежало, скакало и ползло в лес подальше от раскалённого за секунды берега.

— Серый выключай, жалко ж узкоглазых и лошадок! — в ухо бригадиру дышал водитель бульдозера, обозревая картину панического бегства под «Ракушкой».

— Да выключил! А то, вон на берегу, камни сплавляются! Она просто не может мгновенно останавливаться, — пояснил изобретатель инерциальное свойство сущего подсистемы защиты летающей сковородки.

— А наши чё? — наши «красные», как их мгновенно окрестили за цвет полотнища на флагштоке, помощь приняли, но поглядывали вверх с подозрением.

— А откуда мы знаем, что это наши? — отрезвил обоих руководителей нагревания воды в реке бульдозерист-инженер из-за спинки кресла пилота.