От Rio Gallegos я решил двигаться по возможности ближе к морю, так как там легче найти место для палатки и дрова для костра. Кроме того, ветер будет отгонять комаров. Вот чего-чего, а ветра в этой части Патагонии предостаточно. А вот красивых пейзажей не наблюдается: на многие сотни километров тянется равнина, сплошь покрытая низкорослым колючим кустарником. Местность безводная, поэтому малопригодна для сельского хозяйства. Населенные пункты здесь весьма редки. Они, как правило, находятся в устьях немногочисленных речек, куда по вечерам возвращаются небольшие рыболовные суденышки.
Следующий относительно большой город, на моем пути – Comodoro Rivadevia, но и здешний порт рассчитан только на средние рыболовные суда, на одном из которых, как сказала мне охрана, весь экипаж русский. Это судно заходит в порт для разгрузки раз в полмесяца и ушло только позавчера.
Так что с земляками я не встретился, зато познакомился с очень симпатичной семьей: ее глава, сеньор Арнольдо, остановился возле меня на выходе из города, а поскольку вечерело, то пригласил меня домой и познакомил с семьей. Его жена и четыре симпатичные дочки, младшая из которых как раз сегодня отмечает совершеннолетие. Правда, мое присутствие оказалось подарком не для нее, а для старшей дочери, которая как раз обучалась английскому языку и теперь имела возможность попрактиковаться в живой речи. Застолье было шумным не из-за вина, а из-за темперамента сидящих за столом. Кроме меня в доме были еще гости – брат хозяина, двоюродная сестра его жены и бойфренд предпоследней дочери. Она училась в музыкальном училище и имела неплохой голос, а ее дядя слегка играл на гитаре, поэтому ее то и дело просили спеть, а все остальные дружно подпевали. В перерывах между пением они обсуждали новости, шутили, спорили – в общем, почти все как в России. Пили в основном чилийское вино, так как глава семьи был чилиец, переехавший сюда еще в молодости. Он сказал, что переехал сюда из-за плохого правительства, но вино и люди там лучше, чем в Аргентине. Вино было действительно хорошее, так что не исключено, что правда и все остальное, хотя жене его суждение о людях могло и не нравиться. А детям—полукровкам это может и льстить, ведь если отец прав – значит они лучше, чем остальные аргентинцы. Впрочем, их это вряд ли беспокоит. В их возрасте и при их внешности вряд ли они комплектуют. Была суббота, потому мы засиделись за полночь. Хозяину в понедельник надо было ехать за соседнюю деревню в нужном мне направлении, и, естественно, я принял их приглашение остаться еще на одну ночь. Арнольдо зарабатывал на жизнь тем, что покупал сыр в окрестных деревнях и сдавал его в магазины, его жена работала учительницей – это позволяет им дать образование своим детям плюс потихоньку пристраивать к дому еще пару комнат на случай увеличения семьи. Три старшие девочки тоже подрабатывали официантками, так что родители ими были довольны. Также, как и дети – родителями. Это была первая семья в Аргентине, где я провел две ночи, и, если судить по ней, то люди здесь, во всяком случае внутри семьи, относятся к друг другу с любовью и пониманием. Что же, я рад за них. К сожалению, в цивилизованном мире отношения между людьми все больше строятся не на любви, а на уважении, но не к личности, а к положению или деньгам. В понедельник я прощался с гостеприимной семьей, а затем и с хозяином, вывезшим меня за пределы Риодевы.
Иду дальше по такой же пустынной местности. Если бы я не был один, то реже бы пользовался автостопом, но одному идти по такой однообразной местности слишком скучно. Следующую остановку я сделал в Porto Modruн, который известен туристам, как место, где можно увидеть различных морских животных. Но, как оказалось, чтобы их увидеть, надо ехать километров 20 на юг или вдвое больше на север. Возвращаться я конечно не стал, поэтому двинулся на выход из города в северном направлении.
Проходя по центру, я случайно познакомился с русскими, которые оказались рыбаками судна, стоящего здесь на ремонте. Они пригласили меня зайти в гости, но ко времени, когда они вернутся. Вечерело, док был по пути, поэтому я конечно же не отказался. Однако погостить на борту мне не довелось. Портовая охрана наотрез отказалась пропустить меня на территорию – не помогло даже письмо-приглашение от капитана, которые принес один из матросов. Ребят этот отказ огорчил даже больше чем меня, они ведь рассчитывали, что я покажу им видео с камеры. Но мы все равно пообщались – ребята (человек 10) пришли к моей палатке, которую я поставил в скверике по соседству. Они также принесли мне продуктов: ужин, который приготовил их кок-женщина и еще гречки, которую в Южной Америке не выращивают и не продают.
Наутро я пошел в сторону заповедника, расположенного на полуострове Bardeс. Полуостров довольно большой – чтобы осмотреть все места, где обитали различные животные, требуется не меньше одного дня при наличии автомобиля. Я же собирался посетить ближайшее место, чтобы отдохнуть от надоевшей толпы. Впрочем, если автомобиль, который меня, возможно, подберет, поедет в несколько мест, то я, конечно же, не откажусь. Через часик возле меня остановился открытый джип, где сидела парочка из Буэнос-Айреса, взявшая напрокат, чтобы провести медовый месяц – вернее неделю. В столице жизнь напряженная – не до отдыха. Правда, они ехали понырять с аквалангами и покататься на досках, а не смотреть на животных, но мне все равно по пути.
К сожалению, я проехал с ними лишь до шлагбаума. На входе в заповедник со всех взималась плата за вход. Служащий без труда уловил мой акцент и сказал, что с туристов взимается тройная плата 30 долларов. Я сказал, что не считаю это правильным и отказался платить. Ребята, подвезшие меня, предложили доплатить разницу, но я поблагодарил их и сказал, что увижу их опять, так как собираюсь пройти бесплатно через пампу. Они пытались отговорить меня, так как считали, что это опасно, но они ведь столичные жители, а я у себя «дома». Я думаю, что, если бы даже пошел в кусты прямо на виду у персонала, они бы не полезли туда, но я не стал наглеть и отошел назад по асфальту с полкилометра.
Пампа только с дороги кажется однообразной – когда заходишь в этот сухой на вид мир, открываешь для себя целый мир красок и запахов. Запахи несильные, а краски неяркие, все в спектре от желтого до зеленого, но зато какое разнообразие шипов и колючек! Насекомым, обитающим здесь, колючки не мешали, ящерицам и змеям, похоже тоже, а вот козам и баранам, наверное, не очень нравились. Я заключил это из того, что редкие тропки были отмечены клочками шерсти. Спасибо, козы, если бы не эти тропки, то мне бы пришлось затратить не час, а полдня чтобы преодолеть 2 км и выбраться опять на дорогу уже в заповеднике.
Правда, мне пришлось идти еще пару часиков, прежде чем меня подобрал грузовик, идущий в тот же городок, куда отправились мои новые знакомые. Разводить костер среди сухого кустарника я, разумеется, не стал, поэтому изрядно проголодался и по прибытию сразу же приготовил гречку с запеченным на углях моллюсками, которых нашел на мелководье.
Пообедав, я отправился осматривать городок Piramides. Он оказалсы совсем маленьким (по российским стандартам – поселок), но, наверное, только 10% – местные жители, все остальные – туристы. Я вовсе не собирался искать своих новых знакомых среди 5000 остальных туристов, так как понимал, что мне бы потребовалась для этого уйма времени. Но как всегда со мной случается в подобных случаях, я случайно встретил их уже через полчасика. Они сами окликнули меня с террасы небольшого ресторанчика, которых здесь великое множество, также как сувенирных лавочек и туристических компаний.
После обеда я попытался найти попутку до северо-восточной оконечности полуострова, где можно увидеть китов и пингвинов, но безрезультатно. Поэтому я пешком направился в обратную дорогу чтобы заночевать на побережье возле птичьего острова. Полпути я проехал на попутке, так что добрался туда еще засветло и заснул под крики чаек и других пернатых, облюбовавших, а значит и покрасивших своими испражнениями скалистый островок, находящийся всего в 200 метрах от берега.
На Сахалине, Курилах и Камчатке таких островков десятки. Но я не помню, чтобы там кто-то соорудил смотровую площадку с биноклем, через который можно наблюдать за жизнью пернатых. Впрочем, вряд ли кто там бы стал тратить $1 за 5 минут, а здесь платят. С одной стороны, вроде, обдираловка, но с другой стороны – не все же с собой бинокли таскают.
Следующую ночь я провел в яблочном саду в городе Ведма, где надоевшая пампа наконец-то сменилась полями и фруктовыми деревьями. Правда местные жители жаловались на пыльные тучи, которые ветер приносил с распаханных полей. Ведма наколдовала, и весь следующий день я шел пешком, но это еще не все. Под вечер вдруг пошел холодный проливной дождь, и ночевать бы мне мокрому в сырой палатке, если бы уже в темноте я не дошел до только что построенной заправки. Ее владелец – приветливый человек средних лет, сам обслуживал немногочисленных пока клиентов, так как у него не осталось денег на оплату обслуживающего персонала. По той же причине у него не было сторожа, поэтому он ночевал в подсобке. Мой приход обрадовал его, мой вид, по-видимому, внушил ему доверие, и он «взял отгул». Рано утром он вернулся довольный тем, что переночевал под боком у жены, а я ушел довольный тем, что после ночлега в подсобке мне не пришлось готовить завтрак – Арнольдо принес мне домашней стряпни.
Вот чем хороша дорога: она все время приносит тебе массу впечатлений и встреч, а также дарит ежедневные маленькие радости. А в обыденной жизни разве стал кто-то радоваться, что поспал в чужой подсобке? Наутро один из клиентов вывез меня на трассу, и я двинулся в сторону Буэнос-Айреса, до которого оставалось тысячи полторы километров.
Следующую ночь я провел в маленьком домике в небольшом городке с громким именем Сьерра-Гранде. Сюда под вечер меня довезла следующая попутка, и я, как обычно, стал искать место для ночлега на окраине. Помню, пожилая сеньора вынесла мне винограда и инжира, а когда я спросил ее, где можно поставить палатку, и я еще подумал, что место похоже на Абхазию. Там такие же неасфальтированные пустынные улочки и приветливые люди. Но каково же было мое удивление, когда синьора, узнав, что я русский – сказала, что здесь живет один «руссо».
Найти «руссо» не составило труда – это ведь не Штаты, где люди порой не знают имени соседа. Аркадий обрадовался незваному гостью – он женат на местной индианке, которая по-русски не понимает ни слова, но все их трое детей имеют русские имена. Правда по-русски они тоже не говорят, так что и папа порой вставлял испанские слова при разговоре со мной. Раньше он работал на шахте, но недавно ее выкупили китайцы и сократили весь обслуживающий персонал. Сейчас он перебивается случайными заработками и пособием по безработице. Наутро я поехал дальше, «вооруженный» адресом друга Аркадия в Буэнос-Айресе.
Ближе к столице движение стало более интенсивным. Поэтому при том же проценте подбираемости (один автомобиль из тысячи), в день я менял 3—5 машин. Правда, из-за того, что сеть дорог имеет форму паутины, преодолеваемое за день расстояние уменьшалось.
Ну вот я и в одном из прогородов Буэнос-Айреса. Отсюда голосовать бесполезно, пешком идти по обочинам скоростных дорог не разрешено, да и небезопасно, поэтому я отправился по адресу, который дал мне Аркадий, сначала на электричке, затем на автобусе.
Электрички в Буэнос-Айресе очень похожи на российские: как по виду, так и по системе оплаты. Вот только контролеров в них намного меньше, потому что мало «зайцев». А вот по количеству мусора вдоль железнодорожного полотна Россия им, пожалуй, уступает. Такое впечатление, что территорию, огороженную сеткой в два человеческих роста, не чистили со дня основания дороги. Хорошо хоть, что здесь нет санитарной зоны, и есть емкости под туалетами, которые, по-видимому, опорожняются в специальных местах и, возможно, еще приносят прибыль – органические удобрения.
Автобусы меня больше порадовали – чистенькие, водитель внятно объявляет остановки. Пассажиры входят в переднюю дверь и бросают монетки в автомат, не отвлекая водителя. Правда, можно войти и через заднюю дверь, смешавшись с теми, кто сходил для того, чтобы пропустить выходящих. Я для интереса воспользовался этой возможностью, но не заметил неодобрительных взглядов или чтобы кто-то пошел и доложил водителю.