По приезду в место назначения они спросили, где нас высадить, и я сказал, что мы выйдем, когда увидим подходящее место для ночлега. У них была такая же задача, и вскоре они остановились у отеля за 20$. Для Боливии это дорого, но это туристическое место. Нам это не подходило, и я скоро нашел место для палатки рядом с церковью. Моей спутнице оно, как всегда, показалось неудачным, и вообще, она устала и решила вернуться.
Мы перебрали имущество, и она пошла ночевать в тот отель, где остановились ребята. Что же, «баба с воза…» Правда, через неделю она прислала мне сообщения из Москвы, что это была ее слабость, но я виноват в том, что не удержал ее. Что же, пусть будет так, некоторым людям просто необходимо чувствовать, что кто-то виноват в том, что с ними происходит.
Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Дело в том, что между нами была радикальная разница. Она, разумеется, хотела увидеть новые страны, иначе бы не прилетела и выбрала мою компанию, так как слышала, что со мной путешествовать намного дешевле. Но если бы у нее было больше средств, то она, разумеется, путешествовала бы с комфортом. Вот это ощущение, что желаемое не совпадает с действительным, и не давало ей получить радость от путешествия. Я же, ничуть не лицемеря, заявляю всем, что, если бы сейчас у меня были миллионы, я бы не променял свой палаточный на уют и комфорт отелей и ничегонеделание. Все. Я вздохнул с облегчением, несмотря на то, что мой рюкзак теперь стал немного тяжелее. Ведь все это время я чувствовал, что «Госпожа Удача» и «Его Величество Случай» меньше благоволят ко мне чем обычно. Верите или нет, но негативная энергия Вас или Вашего окружения отпугивает их, я лично в этом убедился не раз.
Когда я собрался ставить палатку возле ограды церкви, ко мне подошел водитель такси и предложил переночевать у него в машине, которую он оставляет под забором дома, где живет у родственников, я, естественно, согласился. Переночевав, я пошел в сторону соляного озера {лаго солярис}. Лаго-озеро сол-соль (не путать с соль-солнце). Оказывается, ночью мы проехали мимо него, и теперь мне надо возвращаться аж 24 км. Вот почему я не люблю ночь: не будь я сонный, то, конечно же, вышел и заночевал бы в деревеньке неподалеку. Все туристы обычно останавливаются в ничем не примечательном городе, так как в ближайшей деревеньке отелей не имеется.
Я вышел рано утром, и первые два часа в нужном направлении не проехала ни одна живая душа. Но первый же автомобиль остановился и довез меня аж до берега озера. Проделав лишних 5 км. Мы сфотографировались с водителем на фоне озерной глади, которую легко можно принять за заснеженный лед. За озером виднелась гора, а вдалеке на его поверхности виднелось какое-то строение. Водитель сказал, что это отель, но до него км 10—15.
Значит топать мне до него часа три, что по холодку довольно легко, если не учесть, что надо идти по щиколотку в соленой-пресоленой воде. Ну, африканские-азиатские грибки, берегитесь! Я разулся (шутка) и шагнул в воду. Она оказалась холоднее, чем я думал, но терпимо. Впрочем, температура мало беспокоила меня. Моя кожа уже перенесла жару песка пустынь и холод снежных перевалов, но вот идти несколько часов по соли еще не приходилось.
После получасовой ходьбы попутный грузовик предоставил мне отдых. Правда, всего на 15 минут. Он доехал до виднеющихся вдали холмиков соли, и водитель с грузчиком начали грузить ее в кузов. К их удивлению, я взял запасную лопату и поработал с ними минут 15. Работа, я вам скажу, не из легких – дышать тяжело. Отчасти это связано с высокогорьем, но и пары соли, видно, мешают. Не зря ребята похожи на «ниндзя» из-за черных шерстяных масок с отверстиями для глаз. Загрузив уже готовые кучки, они приготовили новые, сгребая лопатами мелко кристаллическую соль, которая многометровым слоем лежала на дне озера. Они уехали, а когда вернутся, часть воды уже сбежит вниз, сделав их труд чуть полегче.
Я потопал дальше, и через часик меня слева и справа стали обгонять джипы, наполненные туристами, которые что-то восхищенно кричали и фотографировали меня. Понятно, в туристических проспектах ведь не написано, что на озере можно увидеть босоногого пешехода. Все они ехали к отелю, чтобы сфотографироваться на его фоне и ехать дальше к видневшимся вдали горам, где местами дно покрыто не белой, а розовой или голубой солью – но это уже не пищевая соль. Туристам на это наплевать, вернее, написать. Туалетов-то нет. Зато можно сделать это в знаменитое соляное озеро.
К обеду я до топал до отеля, где как раз разгружали машину с продуктами. Для разминки я помог разгрузить машину, и грузчики в благодарность угостили меня обедом. Обедали мы за столами из соли. Кстати, очень удобно – солонки не нужны. Если недосол, то можно просто лизнуть столешницу или откусить кусочек от соляной же скамейки. Также в зале было несколько соляных скульптур. Гости в номерах спали на соляных кроватях.
Этот отель был построен лет 90 назад и его строители, наверное, не ожидали, что он будет пользоваться такой популярностью, иначе сделали бы его в два-три раза больше. Почему не построить еще один – не знаю. Возможно, из-за экологии – здесь нет новых технологий и фекалии собирают в 200-литровые бочки, которые потом увозят за пределы озера. К тому же туалетов недостаточно и, несмотря на таблички с просьбой не писать, углы здания со стороны черного хода крепко пропахли мочой.
На берег я уехал на машине, которая привезла продукты. Обратно она везла мусор и вышеуказанные бочки. Свалка, как я и ожидал, оказалась неподалеку от поселка в небольшом овраге, и она не была переполнена. Так как жители Боливии более бережно относятся к продуктам и к топливу. Съедобные остатки они отдают свиньям. Картонные ящики идут на топливо, вот только пластиковым пакетам и бутылкам пока не нашли применение.
Ну ладно. У них свои заботы, у меня свои. Основная – до середины лета успеть добраться до мыса Горн. Лето там очень короткое, а зима очень холодная и ветреная. Неуютно будет босиком-то. Вперед, на юг, к аргентинской границе. Так, в более развитой стране больше дорог, больше транспорта, а здесь на юг в сутки идет одна-две машины – и обчелся.
Боливийцы – хорошие люди: всегда готовы помочь. Вот сейчас, например, они проехали лишних 5 км, вывезя за пределы поселка. Оставив на нужной дороге, они дали в дорогу фруктов и воды, так как неизвестно, сколько мне придется идти до следующей попутки. Еще они сказали, что если мне повезет, то я найду яйца страусов, но это маловероятно. Гораздо более вероятно, что я встречу бандитов, для которых одинокий турист в пустыне – легкая добыча. Туристы ведь здесь иногда пропадают, но в тех местах, где их много.
На следующий день я прошел 4 часа, прежде чем меня догнал и подобрал грузовик. За это время я доел фрукты и видел 4 страуса, но яйца искать я не стал чтобы не увеличить шанс на встречу с нехорошими людьми (шутка). Я долго и медленно ехал в кузове старого грузовика, который ехал почти до границы, но к вечеру мне повезло. Когда мы остановились перекусить у дорожной забегаловки, туда же подъехал старенький джип и водитель, определив во мне иностранца, предложил меня подвезти, чтобы попрактиковаться в английском. Он ехал туда же, но поскольку вскоре начинался спуск с высокогорного плато, по которому грузовики ползут очень медленно, то, естественно, до цели с ним я мог добраться быстрее. При этом шансы попасть на кладбище оставались те же.
Водитель был опытный. Оказывается, он работал в туристической компании, которая практиковалась по доставке туристов, приехавших из Аргентины, к соляному озеру и обратно. Иногда, как сейчас, туристы ехали дальше в Лапаз, и он возвращался пустой. Дорога вилась серпентином по живописным ущельям и было жаль, что последние два часа мы ехали в темноте. Я, вообще-то, как обычно, собирался выйти из автомобиля с наступлением темноты, но начался дождь, и водитель сказал, что, если он усилится, начнутся селевые потоки, которые иногда останавливают движение на неделю.
Заночевал я в г. Патой возле гаража, где стояла машина. Гараж находился на выходе из города на нужной мне дороге, поэтому я отказался от предложения водителя поехать с ним на такси домой, так как завтра у него был выходной, и мне бы пришлось с утра потратить часа два, чтобы снова оказаться здесь.
Наутро, по холодку, я двинулся дальше по щебеночной дороге, по которой, на удивление, двигалось очень мало транспорта. Казалось бы – рядом большой город, до границы всего 100 км, но страна бедная, численность автомобилей на душу населения примерно, как у нас в Советском Союзе в послевоенные годы. Да и дорогу уже размыло.
В общем, попутка подобрала меня уже после обеда, и я оказался в кузове в компании двух пожилых крестьянок. К моему удивлению, они не проявили к белому человеку никакого интереса. Возможно, потому, что у них была открыта тема для разговора – 3-литровая бутыль с беловатой мутной жидкостью, к которой они прикладывались по очереди. Ну вот, подумал я, та же причина для бедности, что и в русских деревнях. Правда, в отличие от русских, тетеньки мне «сугреться» не предложили.
Грузовик двигался на спусках очень медленно из-за, местами, скользкой глинистой дороги и из-за отсутствия тормозов. Кстати, это всегда можно определить по дистанции, потребовавшейся транспортному средству, чтобы остановиться для вас.
Грузовик ехал аж до границы, но в этот раз я последовал своему правилу и вышел из него в небольшом поселке, когда начало смеркаться. На небольшой площади, возле дороги, я обнаружил небольшой базарчик, где, в ожидании редких клиентов, скучали продавцы, девчонки-подростки. Я попробовал снять их на видео, но они тут же отворачивались, хотя по их лицам я видел, что они это делают не от смущения. Тогда я включил камеру и стал показывать им предыдущие фото, после чего они, подумав, что раз другим боливийцам можно фотографироваться, то им тоже можно.