Всё было хорошо.
Когда Тигги “предлагала” мне лечь спать, всегда раньше всех остальных, я не ныл. Дни были долгими, палатка была желанным коконом. От её брезента приятно пахло старыми книгами, пол был устлан мягкими шкурами антилоп, моя кровать была укутана уютным африканским ковриком. Впервые за месяцы, а то и годы, я сразу отключался. Конечно, это помогало: смотреть, как светится за стеной, слышать этих взрослых по другую сторону и животных за ней. Визги, блеяние, рёв, какой шум они поднимали после наступления темноты — в напряжённое для них время. Их час пик. Чем позже становилось, тем громче они становились. Я находил это успокаивающим. Мне также это показалось забавным: как бы громко ни кричали животные, я всё равно слышал смех Марко.
Однажды ночью, перед тем как заснуть, я дал себе обещание: найду способ рассмешить этого парня.
23
КАК И Я, МАРКО БЫЛ СЛАДКОЕЖКОЙ. Как и я, он особенно любил пудинги. (Он всегда называл их “пуди”.) Поэтому мне пришла в голову идея заправить его пудинг соусом Табаско.
Сначала он завоет. Но потом поймёт, что это розыгрыш, и засмеётся. О, как он засмеётся! А потом он поймёт, что это был я. И засмеётся ещё громче!
Я не мог дождаться.
На следующий вечер, когда все принялись за ужин, я на цыпочках вышел из трапезной палатки. Я спустился по тропинке на 50 метров в кухонную палатку и налил целую чашку Табаско в миску Марко с пудингом. (Там были хлеб с маслом, мамочкино любимое блюдо.) Кухонная команда увидела меня, но я приложил палец к губам. Они только хихикнули.
Поспешив обратно в трапезную палатку, я подмигнул Тигги. Я уже рассказал ей, и она сочла затею блестящей. Не помню, рассказывал ли я Вилли, что задумал. Наверное, нет. Я знал, что он бы этого не одобрил.
Я ёрзал, считая минуты до подачи десерта, сдерживая смешки.
Вдруг кто-то закричал:
Кто-то другой закричал:
Мы все одновременно повернулись. Прямо за открытой палаткой в воздухе мелькнул рыжевато-коричневый хвост.
Все замерли. Кроме меня. Я сделал шаг к нему.
Марко схватил меня за плечо.
Леопард ушёл, как прима-балерина, по той же тропинке, что и пришёл.
Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как все взрослые смотрят друг на друга с открытыми ртами.
Все они думали об одном и том же, представляя один и тот же газетный заголовок дома.