Прошло две минуты. Петр Сергеевич, глухо застонав, открыл глаза.

– Скрябин, отпусти! Сохрани жизнь! – булькающим шепотом попросил он. – Я тебя буквально засыплю долларами! Клянусь!!!

Тут я едва ли не воочию представил виденную однажды во сне груду воняющих свернувшейся кровью американских денежных знаков. К горлу подкатила тошнота. На миг мне померещилось, будто банкир превращается в гнусного гигантского паука. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Нет, мерзавец, не откупишься! Не на того нарвался! – прошипел я, вгоняя иглу в вену Головлева. – А вот потолковать по душам напоследок придется! Желаешь ты того или нет!

– Ты общался сегодня с Вахидовым? – дождавшись, пока препарат начнет действовать, спросил я.

– Да, – безжизненно прошелестел хозяин «Омеги».

– Чем интересовался чечен?

– Захватили ли кого-нибудь из его людей на складе Басовского и дали ли они показания?

– Надеюсь, ты удовлетворил любопытство Аслана Алиевича?

– Да. Мой источник в МВД предоставил исчерпывающую информацию: прибывшие по анонимному вызову оперативники обнаружили тонну взрывчатки, повесившегося Басовского, посмертное письмо оптовика и больше ничего.

– Какова была реакция Вахидова? – поинтересовался я.

– Отчасти успокоился.

– Он по-прежнему живет в особняке с зеленой черепичной крышей, пятнадцатый километр по шоссе, поворот направо?

– Да.

– И последний вопрос, – хищно сощурился я. – Как, с твоей точки зрения, проще всего убить Курочкина?

Ответ Головлева меня обескуражил.

– Курочкина убить уже нельзя, – тараща стеклянные глаза, сообщил банкир.

– Почему? – поразился я.

– Потому что Леонид мертв. Тело спрятано на дне Москвы-реки две недели назад.

– А-а-а. Ты небось заказал? Бабки не поделили? – зная психологию и «моральные устои» большинства современных бизнесменов, догадался я.