— Конечно! Ванна — следующая дверь. Красное полотенце — для учеников.

И ушел в комнату готовиться к уроку. Она слышала, как он крикнул, что, наверное, в такую погодку кто-нибудь обязательно отменит занятие и они с Наташей смогут позаниматься подольше. Она ответила без фантазии: «Да, наверное!» Прошла в ванну. Увидела в зеркале свое бледное лицо и испугалась — наверное, по ней можно заметить, что она не в себе. Виктор Эдуардович прошагал по коридору на кухню. Как передать Милене письмо и сирену? Все это было уложено в черный маленький пакетик.

Оставить в ванне в надежде, что девочка сама заберет? А если Виктор Эдуардович заглянет сюда раньше дочери? И как девочка догадается, что пакетик — для нее?

Дверь ванны приоткрылась, в щели показалась детская рука. Наташа сунула в протянутую ладонь пакетик и с ужасом подумала, что Милена не знает, что там запаковано, может сжать кулак, сирена заорет… Тогда все пропало. Но за дверью было тихо. Девушка вернулась в большую комнату. Через минуту туда вошел Виктор Эдуардович с большой кружкой:

— Попейте чаю, не дай бог простудитесь. Ну, с чего мы сегодня начнем? Разговоры в сувенирных магазинах нужны, как вы считаете? Сувениры покупать будете? Или отработаем телефонные разговоры? Предупреждаю — с такими слабыми познаниями вы вряд ли сможете понять собеседника. Особенно по телефону — это намного труднее.

Наташа достала из сумки кассету:

— Я хотела у вас попросить перевести одну песенку. Знаете, я давно собиралась учить немецкий язык, он мне нравится…А кассету прислали из Германии мои друзья. Это народные песни. Хотелось знать, о чем поют.

Виктор Эдуардович пожал плечами:

— На это уйдет больше чем полчаса. Лучше позаниматься.

— Но мне так хочется узнать слова… Хотя бы пару песенок. Первую и вторую.

— Вы согласны потратить свое оплаченное время на песенки? — еще больше удивился он. — Ну… Дело хозяйское. Об одном я вас попрошу — если вас кто-нибудь спросит, у кого вы брали уроки — меня не называйте. Боюсь, что вы заучите всего пару слов, а для меня это плохая реклама!

Наташа дала учителю слово не выдавать его, и даже выдавила слабую улыбку. Чтобы скрыть волнение, схватила кружку с чаем и стала отхлебывать по глоточку. Виктор Эдуардович повертел кассету и выдвинул ящик стола.

Оттуда появился маленький красный плейер.

— Вообще-то он" дочки и,. — но она у нас наказана, — о добродушной улыбкой пояснил он. — На время оставлена без музыки. Давайте послушаем ваши песенки.

Он надел наушники, вставил кассету и нажал кнопку воспроизведения. Отрегулировал громкость и стал слушать — внимательно, даже чуть приоткрыв рот от старания понять слова. Наташа слышала только слабое эхо веселой песенки. Пел какой-то мужчина, потом, видимо, вступил хор.

«"Господи, если Милена будет копаться, ему придется переводить всю кассету, — нервничала она. — Ну, беги же, беги!»

Милена будто услышала ее немой зов. В коридоре послышались осторожные шаги. Они приближались к входной двери, щелкнул ключ, Наташа стиснула в руках обжигающую кружку и преданно уставилась на Виктора Эдуардовича. Внезапно тот щелкнул кнопкой и отключил плейер.

Милена не остановилась, и Наташа поняла, что сейчас произойдет катастрофа.

— Про что он поет? — громко спросила она. Слава богу, Милена поняла и затихла.

— Про то, что без тюрингского кнедля он не рад воскресенью, — с улыбкой пояснил Виктор Эдуардович. — Очень содержательная песня. С вас довольно?