Драконица вздохнула, сбросила свой капюшон и, критично уставившись на меня, спросила:

— И как ты собираешься жить с некромантом?

Меня так и подмывало ответить: «Не знаю, как вы, а я не собираюсь», но я вспомнила теплые желтые глаза Сиэля и прикусила язык.

— Не бойся, она лишь приносит заказ, готовит его живой повар, — хитро подмигнула старушка, и все равно я не осмелилась попробовать принесенное. Драконица лишь смешливо фыркнула, глядя на меня, и с удовольствием съела мою половину.

Следующий зомби, которого мы встретили, разносил газеты. Он, пошатываясь, ходил по территории Бран-Даора и зазывал горожан почитать местные новости. Тут драконица потащила меня в сторону, когда я попыталась ухватить один экземпляр, но свой портрет я заметить успела. На мой возмущенный взгляд Даория фыркнула:

— А ты думаешь, простым людям не интересно ради кого их милый дом на время превратили в политый сиропом пряничный домик?

— Но откуда фото? — возмутилась я, припоминая, что ни разу за все время, проведенное в гостях у герцога, не видела фотографов и не слышала щелчки затвора фотартефакта.

— А это не фото, это ты в окно слишком долго пялилась, вот местные умельцы и нарисовали, — пояснила Даория и подмигнула мне. В тот удивительный момент я бы ни за что не дала ей несколько тысяч лет — даже несмотря на россыпь морщин, ее орехово-желтые глаза проказливо светились.

Казалось, зомби были везде: на улице, в услужении у горожан, на мелких должностях при местном органе управления. Даже профсоюз для зомби, и тот был!

Видя постное выражение моего лица, драконица лишь пожурила меня:

— Они тоже члены общества, моя дорогая, нужно быть терпимее.

Так и хотелось воскликнуть: «Да ваши зомби живут намного лучше, чем безродные люди!», но я удержалась, лишь глаз досадливо дернулся.

Еще несколько часов ушло на посещение местных лавок и рынка, где вовсю использовался труд зомби, а также небольших гужевых умертвий. Потом был осмотр конюшен. «Баяна сюда не отдам», решила я, едва завидела зомби-конюха и пару зомби-кобыл. «Мда, рядом с герцогом я умирать точно не собираюсь, а то вдруг еще поднимет и после смерти трудиться заставит», — грустно подумала я, когда мы с драконицей, наконец, подошли к массивному крыльцу и охрана любезно открыла перед нами двери.

Мне казалось, что я рухну прямо там и засну на коврике под дверью — настолько сильно я устала. Судя по Даории, сил у нее еще было прилично.

По пути в свои покои я впервые едва не заблудилась. А все потому, что все прошлое время я проводила в рамках одной башни и не покидала хозяйское крыло. Но визгливый крик Баяна расставил все на свои места. Я молнией полетела на звуки визга, ожидая увидеть как минимум обглоданное тело фамильяра, а то и горочку костей или пепла.

— Ах ты, бесстыдник! — раздался властный голос старой драконицы, когда я была уже почти в эпицентре визга. — Только не говори, что это не ты погрыз все мои платья!

— Нет! Не я, это не я, правда-правда, — обиженно протянул пони. Едва я вбежала в огромный холл, как увидела их: злющую, словно адовая гончая, старушку и растерянного, обиженного Баяна, которому она больно выкрутила ухо.

— Драконы чувствуют ложь, даже не отпирайся! — ревела драконица.

— Что вы, уважаемая бабуля, как мог я лгать, особенно вам! — Оскорбленный до глубины души пони был серьезен как никогда.

— А я говорю: лжец! — кипела Даория.