Кси-Кси, на редкость, оказался полон людьми. Все куда-то спешили, что-то делали, к чему-то готовились. Спросив у одного из местных, «балаганщики» узнали, что сегодня здесь собралась большая часть знати юго-востока Арии. Ксион и Ксинон посвящали в рыцарей доблестных верноподданных, что случалось раз в два года. Обычно, в такие дни, город шумел, лилась живая чистая музыка, танцы, для особых смельчаков – полоса препятствий, по прохождению которой высокая награда и поцелуй Мариэтты – сводной сестры братьев Кси-Кси. Многие храбрые сердцем и душой пробовали свои силы по испытанию мастерства, но еще никому не удавалось выделиться из толпы. Совсем скоро в простонародье полоса препятствий стала называться полосой смерти.
Они оказались на противоположном конце города и только здесь, в относительной тишине, смогли сесть на ворох разброшенной соломы и поговорить.
– Мы дошли до города, Аэрис. Когда-то, – он усмехнулся, – кажется в другой жизни, я обещал, что отпущу тебя, когда достигнем замка. Я не настаиваю и если у тебя есть желание вернуться в Сарракс, то с этого момента, все двери распахнуты перед тобой, и только ты вправе принимать решения.
Девушка подняла голову, и в глазах промелькнуло что-то, похожее на ужас.
– Нет! Ты гонишь меня?
– Я всего лишь хочу…
– И после всего, через что мы прошли, ты еще смеешь говорить подобное? Да, ты заставил меня тогда, в далеком прошлом, но сейчас все изменилось, абсолютно все. Я поняла, кто ты на самом деле и чего хочешь в этом мире. И все же… я не могу оставить тебя! Мир представляет собой цепочку, одну сплошную линию, которая иногда петляет, а иногда обрывается в самом не подходящем месте. Все это воздействует на меня…
– Не стоит сейчас говорить об этом, – понял ее юноша, но это не остановило.
– Я не могу признаться себе, и все-таки… я люблю тебя!
– Аэрис, я тебя не понимаю. Ты не человек, а вампирам, насколько помнится, не ведомо что такое любовь.
Она отвернулась.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать… было.
– Я не виню тебя. В этом возрасте многим чуждо это понятие…
– Но я не многие… и я любил! Ты же знаешь!
– Считаешь себя лучше людей? – она уже не слушала его. – Ты такой же как все!
– Я – маг!
– И это единственное отличие. Не будь сыном Лазаря, ты так бы и остался балаганщиком.
– Не забывайся! Ты Дитя Ночи. Я не такой, я иной. Властвуй над мраком, утренним сумраком, но не стоит говорить мне о любви. Вампиры не могут любить как люди, у них никогда не может быть детей, вы всего лишь ночные звери!
Аэрис размахнулась, и звук пощечины эхом отозвался в пространстве. Катившаяся по щеке слеза была хорошо видна даже во тьме накинутого капюшона.