А что, если это не деобандист? Если это никакой не талиб? Если это русский, долгое время отслуживший здесь, знающий язык, раздобывший изъятый флаг с шахадой и решивший подзаработать? Что, если это решивший подзаработать и знающий оперативную обстановку афганский полицейский?
Если мы предположим, что это русский, – то картина открывается совершенно грандиозная, Группа нечестных, решивших предать людей начала вымогать деньги у купцов под видом талибов и деобандистов. Денег у нее становилось все больше и больше, денег неучтенных. Все они могли работать советниками и втянуть в это подсоветных, возможно, целыми подразделениями: денег хватит, чтоб платить вторую зарплату. Постепенно, подбирая людей, подкупая их, избавляясь от неугодных, подкупая вождей племен – они могли и должны были стать некоронованными королями Афганистана. Тайной властью здесь.
Если это так, то война, которая здесь идет, никогда не закончится. Потому что война – это огромные деньги, которые они получают, двадцать процентов с каждого второго купца – это миллионы и миллионы. Им просто невыгодно заканчивать эту войну. Поэтому они могут вступить в контакт с местными талибами и организовать контролируемый террор. Ровно столько, чтобы посеять и поддерживать в головах страх, не больше и не меньше. Террор, выверенный с аптекарской точностью, ровно в той дозе, чтобы про него помнили, чтобы мы думали, что скоро победим и все будет тихо и спокойно.
Бизнес-террор.
У них должны скопиться немалые капиталы, просто огромные. Я подсчитал – оборот рынков составляет примерно три-четыре миллиарда золотых рублей в месяц прибыли – сейчас возьмем процентов десять, все-таки товара поболее стало. Отнимите двадцать процентов и прикиньте, сколько лет они получали эти деньги, месяц за месяцем. Это не англичане финансируют их – они могут сами финансировать англичан.
Становится понятно, почему мы не можем ничего сделать с террором, с его финансированием – а как мы можем сделать, если терроризмом занимаются те, кто должен с ним бороться? Становится понятно, как раз за разом раскрываются наши оперативные мероприятия – как им не раскрыться, если разрабатывают их те, против кого они направлены. Становится понятно, как проник на свою должность и оставался там полковник Ага, – да просто. Он был нужен кому-то именно такой. Командир афганского отряда смерти, связанный с настоящими деобандистами и талибами, чтобы при необходимости привлекать к делу и их.
Становится понятно, откуда у боевиков взялся «Шмель». Откуда произошла утечка об операции по обмену, которая едва не привела к их гибели. Кто и как раскрыл Аскера, воспользовавшись данными об активности его документа прикрытия – один из тех, кто сидит в Оперативной группе Генштаба и все это покрывает.
Становится ясно и жутко, как работает эта система. Мы ищем покусителя с пистолетом в кармане – но рядом с нами люди в форме и с автоматами, – и мы не видим в этом ничего плохого, это же наши товарищи. А товарищи ли? Откуда они узнают о том, каково состояние того или иного купца и сколько он может платить, – известно, откуда, из Бюро Статистики, из Министерства финансов – из официальных государственных источников. Как они могут охранять тех, кто заплатил, – известно как, кто же лучше может охранять, чем тот, кто и должен это делать? А если какой-то купец желает избавиться от конкурента – заплати побольше, и твоего врага бросят в тюрьму по обвинению в пособничестве терроризму.
Становится, наконец, понятно, почему наши действия отличаются сравнительной эффективностью по сравнению с действиями других организаций. У нас просто нет предателей изнутри.
А безжалостная спираль мысли раскручивалась дальше, дальше…
Сколько офицеров через это прошли и где они служат теперь – это же готовое топливо для государственного переворота? Сколько из них может служить в гвардейских полках – это же смертельная опасность для Августейшей фамилии – не один, не два подонка в гвардии, а целый кагал разложившихся предателей?
Какое отношение эта тайная власть могла иметь к убийству Его Императорского Величества Николая Третьего Романова? Как через порядки охраны просочилась смертница? Почему ничего не дало полицейское расследование? Может быть, это одна из тех смертниц, которые подрываются здесь, в Кабуле. А почему бы и нет? Просто Николай что-то увидел, услышал, понял, что в гвардии что-то неладно. Они решили нанести первый удар. Или просто решили вступить в смертельную схватку за власть?
Что они могут предпринять сейчас? Сколько вообще их и куда они успели проникнуть? Какой информацией обладают?
– Ну?
– Мрази… – с убежденностью сказал Араб, – какие мрази…
– Еще какие!
– Что делать будем?
Я достал из коробки пакетик с карточками:
– Заряжай телефоны. Давай.