— Яд. Нет от него лекарства, — он встретился глазами с дайна-ви.

— Он же тебе жизнь спас! — прорычал Терри-ти.

— Я ничего не могу сделать! С чагой бы справился! Но это яды сквирри! От них… — капитан замолчал, сжав кулак.

— Латнерия говорила то же самое, — тихо сказала Ира. Потом вскинулась: — Белый эликсир!

— Он вряд ли поможет…

— Попытаемся!

Она бросилась к багажу и вытряхнула из него заветную банку. В прошлый раз она кончиком ногтя мерила капли, леча раненого архи, сейчас мазанула щедрою рукою, услышав, как зашлось дыхание у тех, кто был в курсе, сколько эта штука стоит. Она этого не знала, потому тёрла-тёрла-тёрла, но того, что ожидала увидеть, — стремительного заживления, так и не произошло. Разве что кожа стала чуть менее красной да синева чуть бледнее.

— Зачем он только полез под эту стрелу… — тихо проговорил Доваль, и Ира услышала искреннюю скорбь врача, которому дано лечить, но который помочь не в силах. Словно не он раньше мучился физической болью, только чтобы не применять волшебство на благо «презренного рабовладельца». Как же всё-таки изменила их всех поездка в Каро-Эль-Тан!

— Долг за жизнь, — сказал Лэтте-ри. — Вы спасли его, он спас вас.

— Но ведь я амелуту!

— Не имеет значения. По нашим обычаям долг за жизнь может помешать оплатить только воля Маяры. — Лэтте-ри присел на колено, взял брата за руку и тронул губы, которые изгибала улыбка, совершенно не свойственная этому лицу. Непривычная и неестественная, она создавала впечатление, что её носитель уже видит райские сады и не принадлежит этому миру. Рука дрогнула.

— У сквирри есть противоядие?

— Этого никто не знает.

— Сколько у нас времени?

— Непредсказуемо. Но оно есть.

— Капитан Накарт, вы — амелуту. Но думаю, не ошибусь, если попрошу вас позаботиться о брате, пока мы… Даже если мы не вернёмся. Тер!

— Оставьте оружие, — сказала Мритнерилия. — С ним вам не пройти. И от ваших урусов в тумане толку не будет. Зверей пропускают только с хозяином.

— Оставить вам шейба-плеть? — Лэтте-ри смотрел на женщину, будто та предлагала ему продать родину.

— Это уже давно ничего не решает, — ответила она.

Он побледнел. Бросил взгляд на бессознательного брата. Бережно скрутил плётку, не тронув ни одной иглы, приложил рукоять ко лбу и, практически бросив оружие под ноги, ушёл в сторону тумана. Не оборачиваясь. Терри-ти последовал за ним, предварительно также попрощавшись со своим арбалетом.