— С чем не справится любой из наших судий…

Барона словно окатило водой. Он застыл, не сводя глаз с врагов, упрямого лица Иры, которая молча считала удары собственного сердца. Через долгую минуту спросил:

— К чему эти формальности, Ирина? Хотя… вам наверняка есть что им припомнить, я понимаю. Что ж — мы слушаем.

Она скрипнула зубами.

— Вы думать правильно. Я помнить. Я обязана этот дайна-ви! Я здесь — вы он не трогать! Друзья он не трогать! Они полог моё гостеприимство!

— Да вы хоть понимаете, чего просите? Вы хоть знаете, что такое полог гостеприимства?!

— Плохо знать. Я знать, оно работать. И он работать для я сейчас!

— Да поймите же! Если вы возьмёте их под свою крышу и если, не приведи Сёстры, они убьют, навредят кому-то или ограбят, то отвечать за их преступления придётся вам! На плахе! Вот что такое полог гостеприимства! Вы готовы взять на себя такую ответственность?!

— Да! — ответила она, по-новому оценивая поступки Дэкина по отношению к Птичке и к ней самой. Риск, на который он шёл каждый раз, приглашая незнакомца в свой дом. Но над ответом не размышляла. Она знала Лэтте-ри. Верила, что он не способен на предательство.

— Да! Я знать. Они не делать больно, и никто не делать плохо. Вы они не трогать!

Альтариэн предпринял ещё одну попытку её образумить:

— Ириан, вы повредились рассудком! Они рабовладельцы! Мы должны были убить их, едва увидели. И не успели этого сделать только потому, что не ожидали тут встретить.

— Я знать. Хорошо знать, они есть такое. Я не быть свобода на Болото. Забыть ты?

— Если бы не протекция Голоса Илаэры, я бы подумал, что вы предатель. Вы правда готовы вступиться за эти отбросы после того, что они сотворили с вами? — эйуна не скрывал своего откровенного непонимания ситуации, но говорил спокойно и сдержанно.

— Альтариэн, эта дайна-ви есть главный смотреть люди они поймать.

— Надсмотрщик?!

— Да. Он быть главный, где быть я. Он делать рана мой спина.

— Что?! Я вообще уже ничего не понимаю!

— Вы надо думать. Если я есть простить это всё, как есть много он делать для Ирина? Я обязан он!

Герцог не нашёл, что на это сказать. Барон рассматривал противников, переводя взгляд с них на Иру и обратно. Спросил, обращаясь к пленным: