— Значит, вы не передумали, ваше…
— Капитан Накарт, я понимаю, что скрытность и прямая ложь противоречат натуре одарённых, но помните о том, что вы на службе.
— Но чужеземка, Сёстры же…
— Спросите дозволения в Колыбели. Ирина сейчас под опекой Илаэры, я подчинюсь её воле, если она запретит следить за ней. Слушайте и запоминайте всё, что там будет происходить. И если будет на то воля Сестёр, запомните, откуда она отправится домой. Если её направят куда-то ещё, войдите в доверие, сопровождайте под любым предлогом. Даже если ради выполнения задуманного придётся пройти пешком всю Рахидэтель из конца в конец и обратно! Мне нужно знать это место!
Длань Хараны кивнул, но по всему было видно, что ему совсем не нравится поручение.
— Капитан, нам необходимо понимать, что за боги властвуют в чужой стране и каких послушаний и жертв требуют от своих почитателей. Чем отравлена та земля и не несёт ли яда остальным. Какие люди её населяют и как вооружены… С нас довольно риттов. Повторение ошибок истории — верх глупости.
— Да, ваше величество, — кивнул Доваль. — Будет сделано.
— Хорошо, что вы меня поняли. Свободны.
В это время в комнате, где остались только тану с братом, царила давящая атмосфера.
— Зачем ты это сделал? — спросил Альтариэн. — Мы лишились одарённого. Для нас подобные потери невосполнимы. Стоило оно того? С каких пор тебя интересуют чужие преступники?
— Стоило. Это люди. Переменчивые, не способные на постоянство. Один поступок или одно событие может полностью сломать человека и сделать из него что-то новое. Видят Сёстры, мне в какой-то степени приятно иметь дело с Варином, но… он Раслинг. Кровь от крови своего отца и деда. Я хотел быть уверен, что подписываю договор с тем, с кем до́лжно. Один одарённый — не цена за такое знание. А сборщик податей — лишь предлог.
— И это говорит тот, кого все считают самым набожным существом Рахидэтели, — усмехнулся герцог.
— Мне ещё предстоит замолить этот грех. Преданность богам не отменяет государева бремени.
— Мне кажется, что ты слишком предвзято стал относиться к амелуту. В конце концов, и нас меняют события, закаляют характер, делают сильнее.
— Но у нас есть время их осмыслить, прочувствовать и поступить правильно. Люди же вынуждены распоряжаться жизнью так, словно она — одна из азартных игр, которые у них так популярны среди знати. Они мгновенно принимают решения и начинают действовать. Варин Раслинг — не исключение. В своём безумстве некоторые доходят до того, чтобы отречься от божественного покровительства. Дед короля или этот Шукар тому подтверждение. Я хотел быть уверен.
— Но ведь в итоге он сумел промолчать под заклятьем. Ты не узнал ничего нового. А сам шёл на огромный риск.
— Показательно. Души, которые не имеют стержня совести или долга, и мгновения не простоят под «Пыткой». Думаешь, я не понимаю, что он испачкан убийствами и грязными делами, что у него руки по локоть в крови? Ещё как понимаю! Ведь я такой же. Мы волочём один груз. Это действо лишь показало, что в нём ещё достаточно того, что они зовут «человечностью».
— И всё же я бы не стал так разбрасываться одарёнными, имея в соседях армию, на треть состоящую из них, и рисковать собственными тайнами. Но что сделано, то сделано. Кстати, как тебе его идея с исследованием чужих земель?
— Я полностью с ним солидарен, но… вмешиваться в судьбу существа, находящегося под опекой Великой Матери, не стану. А вот проследить нужно обязательно. Только осторожно, я уверен, что король приставит к ней своих людей, не нужно вызывать их пристального внимания.
— Согласен. И, брат… я вижу, что тебя что-то гнетёт последнее время, хотя договор подписан.