Вот и тогда, на приёме. «Вам нельзя ехать», — сказала Мерини и провалилась в беспамятство, оставив его гадать четверо суток, что бы это значило. Им, королю и тану, грозит опасность? Они чем-то прогневали богинь, и те не хотят их видеть? А чем? Не время? Боги против мирного договора? Или «за», но вести его должны не они, а кто-то более достойный? Есть более важное дело, стоящее королевского внимания? Ему пришлось ждать, пока его подданные очухаются, чтобы узнать подробности, строя предположения — одно неприятнее другого.

Первой пришла в себя девочка. Король не стал откладывать разговора и до сих пор рад, что выполнил её просьбу оставить их наедине. Её «пророчество» никак не касалось предстоящей поездки. Ему никогда не привыкнуть к тому, насколько рано взрослеют дети Хараны и что секреты человеческого тела не представляют для них никакой тайны. И ещё он был просто счастлив, что уже давно не вызывал своего брадобрея и его заросшие волосами щёки были тщательно скрыты и со стороны невозможно было понять, что король краснеет, аки девица перед брачной ночью.

Лория сказала ему, что если он ищет благоприятное время для зачатия наследника, то лучшего, чем «сейчас», ему просто не найти. Без капли стыда или неуверенности девочка разъяснила ему как, каким способом и в какой атмосфере это лучше всего сделать. Словно зная о его метаниях касательно молоденькой жены, она рассказала ему несколько… занятных способов побороть собственный и её страхи. В исполнении семилетки эта речь производила сильное впечатление, потому, выслушав одарённую, король только и смог что сесть на ближайшую скамью и сидеть там, пока не почувствовал, что привычный мир снова встал на место и он способен вернуться к своим обязанностям, не заикаясь после каждого слова. «Спасибо», — только и сказал он перед уходом. «Не тяните, ваше величество», — догнало его напутствие в спину.

Видение Вакку было размытым и местами непонятным для самого Голоса. Если убрать из его речи весь туман, что он напустил, то оставалось только послание о том, что в магическом плане Рахидэтели что-то поменялось. Грядут перемены. Какие перемены? Что поменялось? Когда всё произойдёт? Он слишком много хочет от Голоса Рити, да? Не понять ему, простому смертному, всё величие волшебных течений! Монарх стукнул по стене, а одарённый только развёл руками: «Чем богаты, ваше величество!»

Как же он ждал, пока придёт в себя его советница! Наказы Великой Матери, переданные её устами, всегда были чёткими, понятными, и оставалось только принять их как руководство к действию. Поскольку её слова касались обоих правителей, то в этой комнате присутствовали тану с братом. Варин ни разу не замечал, чтобы владыка эйуна кому-то ещё доверял давать себе советы. Кроме, разве что, матери. У Варина доверенных лиц было чуточку больше, да и мнение одарённых никогда не бывало лишним.

— Мерини.

Женщине дополнительные разъяснения не требовались.

— Да, ваше величество. Послание Великой Матери гласит, что ни вы, ни сиятельный тану не должны ехать в Каро-Эль-Тан. Однако мирный договор подписан и может быть засвидетельствован, как того требует традиция.

— Я правильно понимаю, что везти его должен кто-то иной?

— Да. Но имён названо не было.

— Кто угодно. Не мы.

— Да.

— Что ж… осталось только определиться с составом отряда, на который можно возложить столь почётную миссию.

— В его составе должна быть чужеземка.

Король поднял бровь.

— Вот как? Что ж… мы и так собирались сопроводить её.

— Ваше величество… Есть загвоздка. Она не должна ехать в обозе. Её роль — судья каравана.

Варин застыл.

— Повтори.

— Судья каравана.