— Конечно! А как же иначе? У каждого одарённого своя плата за дар богини. У всех по-разному. У детей Хараны — это физическая боль и плохое самочувствие. Разве вы этого не знали?
— В моя страна нет колдовать. Нет люди колдовать. Я видеть Рахидэтель колдовать. Дома не видеть.
Доваль уставился на неё с таким же неверием, как звездочёт, обнаруживший на небе новое звёздное скопление.
— Как же вам тогда удалось остановить «Непрерывное покаяние»?! Не может быть, чтобы в вас вообще не было дара! Я уверен, у вас та же сила, что и у виконта! Вакку! Ползи сюда! Уж не с самопроизвольной ли инициацией мы имеем дело?
Мэтр Вакку со стоном откликнулся на просьбу, но всё же «дополз» и мягко тронул голову Иры светящимися руками. Он что-то делал, и каждую секунду на его лице всё больше отражалось недоумение. В конце концов, он сказал:
— Доваль, ты не поверишь! В ней нет ни грана дара Лайоли! Вообще. Пусто.
— Но как такое возможно?! Чтобы человек без дара остановил такое мощное заклятие?
К диалогу присоединилась подошедшая, чуть оклемавшаяся Мерини. Ира не успела дёрнуться, как она сняла с пальца перстень с пирамидальной серединой и полоснула себе ладонь. Капли крови заплясали в воздухе, словно в невесомости, и закружились вокруг Иры, как спутники вокруг планеты. Судья мягко взяла её за руку и на мгновение прикрыла глаза. Капли вращались всё быстрее и неожиданно упали на Ирину кожу, мгновенно впитываясь в неё. Ира дёрнулась всем телом, но Мерини удержала её на месте. Через секунду капли появились обратно.
— Вакку прав. Дара нет, — удивлённо пробормотала судья. — Погодите…
Её глаза широко раскрылись, а капли крови, повинуясь жесту, послушно вернулись в рану на ладони, которая начала на глазах зарастать.
— Действительно нет! Она не владеет волшебством. Она сработала как… как… проводник, знающий тропу. Позволила силе пройти сквозь себя и просто собственной волей отвела её в другую сторону!
— А что, так можно?! — удивился Вакку.
— А я знаю?! Да это же… это же материал на целую учёную работу и задача для целой коллегии! Ирина, что вы сделали?!
Ира тряхнула головой, освобождаясь от неприятного ощущения после процедуры с участием крови. Да и не могла разделить с магами их восторгов, потому что слабо понимала, что такого необычного произошло. И естественно, у неё нет никакой магии, она же с Земли, у них чудеса только в книгах. Она почесала переносицу. Как бы это им в двух словах?
— Тут сила много быть. Сила быть живой. Она говорить моя голова. Я хотеть остановить песня. Всё плохо быть. Сила брать я горло и делать больно. Ей нравиться эйуна петь. Она не хотеть он остановиться. Она не любить говорить, пока песня. И я просить моя голова: «Хотеть ты другой песня?» Она хотеть — я петь. Я петь, нельзя без наказать быть. Нельзя просто смерть. Надо быть наказать Шукар Мираф и есть жизнь. Она слушать, смеяться и летать окно. Шея больно быть. Я не уметь так петь. Я плохо петь. Сила дать мне красиво голос и музыка, как я дома иметь.
— Этот шквал звуков — музыка?! — лицо Мерини перекосилось. — Да как её слушать-то можно? Она и без всякого дара заставляет сердце скакать, как у обречённого!
«Ну… в чём-то она права. Люди, исполнявшие: «…горел асфальт под шум колёс!»[47], своё дело в накачивании фанатов адреналином знают», — мысленно согласилась с ней Ира и пожала плечами.
— Мы слушать. Молодой много.
— Да уж надо думать! Для стариков такое уже слишком. Но постой… Я правильно тебя поняла? Ты договорилась с… силой, что была тут? Это как?
— Не знать. Просто говорить. Я не знать, эта работать. Я не есть колдовать.