Именно данное обстоятельство, как можно предположить, стало главным препятствием на пути потенциальных «российских Брутов». Ведь настойчивые призывы «убрать Сталина» (убить или снять) раздавались и «слева», и «справа» и громогласно звучали из-за рубежа. (Памятный доклад Хрущева посмертно «убрал Сталина», осуществив мечту не только троцкистов, но и антисоветчиков всех типов; так были заложены основы будущего развала СССР.)

Особо пристальное внимание Сталина привлекла к себе сравнительно небольшая по численности группа Эйсмонта – Смирнова. Объясняется это тем, что в группу входили ответственные лица, ранее работавшие под руководством Рыкова и связанные с лидерами «правых». Особо выделялся Александр Петрович Смирнов – крестьянин, затем рабочий, профессиональный революционер, один из основателей большевистской партии. Он входил в ЦК еще до революции, а затем был, что называется, на виду: долголетний нарком земледелия и заместитель Рыкова в правительстве РСФСР, лидер крестьянского Интернационала в системе Коминтерна, секретарь ЦК ВКП(б) в 1928–1930 годах.

С группой контактировали и относились к ней сочувственно некоторые члены и кандидаты в члены ЦК ВКП(б) – «двурушники», как называл их Сталин. Они всегда голосовали за вносимые им предложения, а втайне были готовы в любой момент поддержать оппозицию при свержении вождя.

Среди различных оппозиционных групп все популярнее становилась идея физического устранения Сталина. Согласно сообщению хозяйственника Никольского, А.П. Смирнов однажды заявил: «Неужели не найдется ни один человек, который убрал бы Сталина!»

Вызванный по делу этой группы в КПК, А.П. Смирнов признал, что произнес эту фразу, но уточнил: слово «убрать» он использовал в смысле смещения с поста генсека. На это курировавший ОГПУ секретарь ЦК ВКП(б) П.П. Постышев заметил: «Для меня убрать – значит убить».

Действительно, если Смирнов говорил об одном человеке, который убрал бы Сталина, то это могло означать только «убить», и ничего больше, ибо снять с поста генсека единолично невозможно.

В первой половине 1960-х годов по инициативе Хрущева было принято решение реабилитировать группу Эйсмонта – Смирнова, поскольку ни один из ее членов до начала 30-х годов не входил ни в какую оппозицию. Уголовное дело хотели представить как инспирированное сталинцами. Тогда и вызвали к партследователю того самого Никольского. Но он упрямо продолжал стоять на своем: «И все-таки Смирнов произнес это слово – «убрать».

Таким образом, в конце 1932 – начале 1933 годов личное горе Сталина, судя по всему, было тесно связано с политическими процессами, которые происходили в верхних эшелонах советской власти.

По свидетельству «Бюллетеня оппозиции» за 1936 год (№ 51), в 1932 году некий ссыльный троцкист при встрече с бухаринцами убедился, что они «совершенно изменились и не скрывали – разумеется, в интимных кругах – свое новое отношение и к Троцкому, и к троцкистам».

Подобные факты позволили В.З. Роговину сделать вывод: «В 1932 году стал складываться блок между участниками всех старых оппозиционных течений и новыми антисталинскими внутрипартийными группировками».

Сталину необходимо было предпринять целый комплекс мер, чтобы противодействовать усилиям своих тайных противников. Этим, вероятно, можно объяснить «Постановление Секретариата ВКП(б) от 13 ноября 1931 г., в котором, в частности, говорилось:

«О реогранизации секретного отдела ЦК.

а) Реорганизовать Секретный отдел ЦК путем выделения из него аппарата, обслуживающего Политбюро ЦК…

б) Секретный отдел подчинен непосредственно т. Сталину, а в его отсутствие т. Кагановичу.

Прием и увольнение работников Секретного отдела производится с ведома и согласия секретарей ЦК».

Судя по всему, существенно уменьшилось доверие Сталина ко многим членам ЦК, если пришлось создавать особый секретный аппарат, обслуживавший только Политбюро и, следовательно, державший под контролем и Центральный Комитет.

Не только оппозиционеры разного уклона, но и сам генсек имели все основания ждать выступления «советского Брута». Но почему бы оппозиционерам не начать с «верных сталинцев», его опоры, проводников его идей?

Если рассуждать логически, то этот путь был наиболее верным и наименее уязвимым для того, чтобы снять Сталина с его высоких постов. Достаточно было «убрать» двух-трех человек из его окружения, чтобы все колеблющиеся, скрытые противники Сталина смогли совместными усилиями одолеть его группировку.

Исходя из этой логики, «на прицеле» у оппозиции должны были бы находиться три человека: Молотов, Каганович, Киров. Из них последний был наиболее яркой фигурой.

Правда, подобные соображения еще не доказывают, будто убийство Кирова было организовано противниками Сталина. Исторические события свершаются порой нелогично, иррационально. Примерно так же, как наш жизненный путь определяется не только разумными соображениями, но и «подсказками» подсознания, эмоциональной сферы, смутными потребностями и желаниями. Но всегда отыщутся факты, заставляющие подозревать действие не только стихийных, но и продуманных и неплохо организованных сил, намеренно вызывающих те или иные исторические события. В этой связи вновь вернемся к самоубийству Надежды Аллилуевой. Скорее всего, у этой трагедии имелась скрытая от жизни общества закулисная сторона.