— Вполне. Все готово. Как туман сойдет хоть немного, сразу уходим. Хвоста не было?
— Был. Поэтому фокус с переодеванием пришлось проделать дважды.
— Филеры?
— Дня два-три они их точно не найдут. Потом, — возможно. Но этот их Лондон и сам так воняет!.. Да чтоб я сюда еще хоть раз…
— Ой, не зарекайтесь, Василий Александрович.
— Ой, не каркай, Юрий Андреевич. Портовые? Коносаменты?
— Все в порядке. Как этот?
— Мы влили в него почти полторы бутылки виски. Пытался брыкаться, как понял, что к чему… секунд пять. А потом стал умничкой и паинькой, сам стал ее родимую кушать. Ибо с яйцами, так вот запросто, расставаться ну, очень не захотелось, и лучше без лишних эксцессов проследовать по протореной три дня назад Лазарем Борисовичем[24] дорожке. Да, у него комфорта побольше на датском пакетботе. Но ведь он и не ломался, как этот…
— Далее по плану? Никаких изменений?
— К чему вопрос? Наша часть здесь выполнена. С «Майнцем» его отсутствие точно не свяжут. Теперь к ирландцам, а потом доставим наше сокровище по адресу. Председатель лично собирается встретить главного казначея РСДРП(б), агента британской разведки и мировой закулисы в одном флаконе. Много интересного эта головка черненькая знает…
Зря, все-таки, товарищ Ульянов отказался. Да еще в столь желчно-ехидной форме. Жаль! Но — ладно. Что выросло, то выросло. Сам выбрал. А это уже без нас. Рачковский и его мужики с «закрытием» эсдековского сходняка справятся сами.
— Когда сообщим Рогге, что возможно пойдем в Ревель вместо Данцига?
— Сначала — квитанция в Дублине. Может и не придется, если встреча там пройдет без накладок. Уважаемые господа фенеи и иже с ними рискнут отправить в Санкт-Петербург своих представителей. А у нас в столице сочтут, что принцип «время — деньги» в нашей работе не менее важен, чем в бизнесе. Я все-таки надеюсь на вариант с миноносцем в Куксхафене. Но если не получится, предупредим старика, когда будем в Балтике.
Так… подходим. Ну-ка, помогай, мужики подустали. «Беглый, неверный жених моей разлюбимой сестрички» торопится на Родину. Атамегозаждалисьуже. Запевай, ребята!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See,
Furs Vaterland zu sterben —
Dort lauern die gelben Teufel auf uns
Und speinen Tod und Verderben!
По прогибающейся стальной сходне, моряки быстро проследовали на борт. Причем, один из той парочки, что тащила под руки отключившегося коллегу, пробурчал что-то невнятное, а затем, повинуясь согласному кивку более молодого товарища, легко, как пушинку вскинул на плечо бесчувственное тело, и уже через несколько секунд оказался на палубе вместе со своей ношей.
Последним, обернувшись на прощание к лондонскому туману и внимательно прислушавшись, на борт поднялся матрос Йохан Шульце, он же — капитан российской гвардии, офицер по особым поручениям при председателе ИССП, друг и фаворит Великого князя Михаила Александровича, а также флигель-адъютант его венценосного брата Государя Императора, Василий Александрович Балк.