— Не превратится, любимая. Честное слово. А завтра… завтра ты у меня скоро не проснешься. Сергей Васильевич ждет только после обеда.

— Не обманываешь? Честно-честно?

— Верок. Я так по тебе соскучился…

— Т-с-сс… я тоже. Очень-очень. Но сначала — ужинать. Извини, сама не готовила, до сих пор от ТАКОГО шока коленки и пальцы дрожат. Сегодня у нас все ресторанное.

— Ха! Молодчинка, толково решаешь проблемки. Сама заказывала?

— Бабушкин с супружницей своей сходил. Я им записку и денежку дала.

— Значит, начинают осваиваються в столице. Это хорошо.

— Слушай! Но если у тебя завтра утро свободное, то, может быть, съездим вместе к бедняжке Катеньке Десницкой, Вась?

— Как она? Ты узнавала?

— Хоть и говорят, что кризис окончательно миновал, и жизни ничего не угрожает, но я обязательно должна ее проведать.

— Хорошо. Конечно, съездим. Подруга у тебя отчаянная девочка.

— Вот и славно, счастьице мое, — Верочка быстро чмокнула его в щеку, — А теперь — пошли ужинать.

— Побежали! Я оголодал, как волк. Бурноса с Бабушкиным позовем?

— «Двое из ларца» уже перекусили, вообще-то. Такие могучие организмы ждать тебя до десяти физически не могли, им натурально угрожала голодная смерть, — Вера тихонько рассмеялась, — Но, что-то мне подсказывает, — они и во второй раз не прочь будут. Сейчас Катюше скажу, она кликнет. Раздевайся пока.

— Хорошо. Как тебе Ванюшина супружница, кстати?

— Умничка. И не робкого десятка, я тебе скажу.

— Надо думать. Ты бы рискнула за такую глыбу замуж пойти? Девять пудов живого веса ведь…

— На комплимент набиваешься, Васька?

— На поцелуй, радость моя…

— Васенька… милый мой. Ну, подожди-и… дай хоть я покормлю тебя, сначала.