Эйк представил свою напарницу, представился сам и показал мужчине свой полицейский значок. На некоторых людей действует только демонстрация власти.
– Мы хотим только задать вам несколько вопросов насчёт той женщины, с которой произошёл несчастный случай в лесу на прошлой неделе, – успокоил Нордстрём местного жителя и собрался уже продолжить, как тот оборвал его:
– Я об этом ничего не знаю.
– Мы думаем, что эта женщина, должно быть, жила где-то тут поблизости, и нас интересует только, не видели ли вы её, – невозмутимо сказал Эйк.
Рик достала из сумки фотографию. Местный житель едва взглянул на неё и сразу же покачал головой. Но зато он уставился на Луизу.
– А скажи-ка мне, – спросил он, – это не ты ли та девушка, что переехала жить к парню, а он взял да и повесился?
Луиза отвела взгляд.
– И говорили ещё, что вы даже вещи не успели распаковать! – продолжал мужчина, продолжая разглядывать её.
Не ответив, Рик развернулась и пошла к своей машине. Захлопнув за собой дверцу, она подняла стёкла в окошках и опустила на минуту голову на подголовник. Все те годы, что прошли с тех пор, она изо всех сил пыталась вытеснить чувства, которые пробудила в ней та смерть, и обещала себе, что никому не позволит их разбередить и копаться в них. Никогда и ни за что.
Через мгновение Эйк распахнул дверцу и уселся в автомобиль.
– Это что такое было? – спросил он. – Хочешь, я пойду скажу ему что-нибудь?
– Нет-нет! – поторопилась отказаться Луиза и завела двигатель, даже не посмотрев в зеркало заднего вида.
– Ты с ним знакома?
Женщина покачала головой. Она понятия не имела о том, кто этот человек, а вот он знал, кто она такая, это было совершенно очевидно.
Луиза вряд ли воспроизвела бы дословно то, что ей рассказывали, если бы от неё потребовали сделать запись бесед, которые они вели с людьми весь остаток дня. После конюшего дома мозг у неё совершенно отключился, и она присутствовала при всех этих разговорах только физически.
Напарники объехали все дома в лесу, включая стоявшие на Стоккебовей. Обошли стороной они только дом овдовевшего мужа няньки, поскольку перед ним стояла патрульная машина. При этом единственное, что им удалось установить, – это что никто ничего не знал о Лисе Андерсен и никто не видел её в лесу. Всё это Луиза намотала на ус, хотя беседовал со всеми Эйк. Она была благодарна ему за то, что он держался как ни в чём не бывало и не пытался расспрашивать её о неприятной сцене возле конюшего дома.
Она попыталась взять себя в руки и вспомнила, что многие обратили внимание на белый фургон и, как и Йорген, упомянули, что в последнее время эта машина наведывалась в лес регулярно. Но никто не заметил возле фургона людей, и никто не мог ответить на вопрос, кому принадлежит фургон, а когда они сами заехали на парковку у опушки леса, где этот фургон видели, там было пусто. Парковка была оборудована парой столов со скамейками и двумя большими контейнерами для мусора, так что сюда, видимо, приезжали на пикник, подумала Луиза.
– Да уж, трудно делать какие-нибудь выводы на основании услышанного! – воскликнул Эйк, выйдя из машины. Он закурил сигарету, а пустую пачку скомкал и закинул в урну.
Рик осталась в машине. Она никак не могла собраться с силами и заставить себя выйти, чтобы вместе с коллегой оглядеть это место.
– Нам всё это на фиг не пригодится, – констатировал Нордстрём и спросил, далеко ли отсюда до Авнсё.