Мишка

Проснулась и тут же села, окидывая комнату взглядом. Идеальный порядок, тарелок, чашек и остатков пиццы нет. Тоши тоже. Вскочила и всю квартиру обошла. Ушёл. Расстроенно поджала губы. Взяла в руки телефон и расплылась в счастливой улыбке.

«Ушёл на работу. Приду, как освобожусь».

Быстро напечатала ответ:

«Доброе утро, Тошенька. Очень жду».

Я была счастлива. Неприлично. И просто безгранично.

Мы поговорили. Всё выяснили. И больше не было напряжение или неловкости между нами. Вчерашний вечер останется одним из самых тёплых и ценных воспоминаний в копилке любимых.

Честно говоря, ждала, что вчерашний вечер закончится в постели. Слишком многообещающие взгляды Тоша в автобусе бросал, слишком откровенные вещи говорил. Но оказалось, что долгие и эмоциональный день вымотал меня. Заснула почти сразу, как только свет в комнате отключили и фильм стали смотреть. И даже не помнила, как в кровати оказалась. Только запах Тоши, которым пропиталось одеяло и подушка, говорил о том, что любимый спал рядом.

Выполнив заказ и отправив клиентки обложку для книги, решила сходить в магазин, чтобы размять ноги и немного охладить мысли. В груди всё сжималось от радости, хотелось метаться от счастья. Делиться своей безграничной радостью со всем миром. И поскорее увидеться с Антоном. Вновь в его объятиях оказаться. Зажмуриться. Уткнуться носом в шею. И дышать, ненасытно дышать его запахом.

Я даже зажмурилась и улыбаться стала, представляя, как встречу Тошу после работы.

И понятия не имела, что моим мечтам не суждено было сбыться.

Когда с пакетом продуктов поднялась на этаж, увидела Настюшу, сидящую на ступенях и уткнувшуюся лицом в колени.

— Настенька, — я пакеты поставила возле двери в свою квартиру и к сестре Тоши подошла. Опустилась на колени на ступени и пальцами коснулась светлых волос. Девочка тут же вскинула лицо. Я думала, что она плакала, но глаза Насти были сухими. Только немного покрасневшими. И какими-то безумными. — Что случилось?

Настя не ответила. Она смотрела на меня, но будто не видела. Каким-то пустым, бессмысленным взглядом.

Я дико сильно испугалась. Обхватила лицо Настёны и спросила, срывающимся голосом:

— Что-то с Антоном?

Настя покачала головой. Потом её взгляд на дверь в их квартиру упал. Девочка издала странный звук, походящий на скуление щенка, подтянула колени ещё ближе к груди, уткнулась в них лицом и застыла в такой позе.

Я медленно поднялась и, обмирая от страха, нажала на ручку двери в квартиру Тоши. Она оказалась открытой. Стоило только войти, как тут же увидела ноги матери Насти. Расстегнула обувь и пошла на кухню, опасаясь, что женщина снова кого-то привела в гости.

Но на кухне она была одна. Лежала на полу в неестественной позе, странно выгнув руки и ноги. Рядом валялся жгут, несколько шприцов и какие-то баночки. Чтобы не наступить случайно на иглу, вернулась в коридор и надела обувь. В ванной комнате ничего не изменилось, всё лежало на тех же местах, что и три года назад. Поэтому я быстро нашла перчатки, савок и веник. Сначала убрала всё с пола и выкинула в мусорное ведро, после присела на корточки возле женщины. Из-за плохого зрения не сразу заметила, что в уголках её губ что-то белое запеклось. Да и излишне серой она была. Нехорошее предчувствие холодком пробежалось по коже. Я замерла, перестала моргать, наблюдая за грудью матери Антона. Она не дышала.

Опустилась на корточки, сняла перчатку с руки и пальцами попыталась нащупать пульс на её запястье. Но уже притронувшись к прохладной коже, поняла, что женщина мертва.