— Мы все её предполагали.

— Мы, Ева. Мы, а он не должен был. Если верить его словам о привязанности к ребёнку. Ладно, — Люк взял у меня из рук стеклянную бутылку с водой и сделал большой глоток из неё, — в любом случае это ничтожество явно не наш клиент.

— Как и священник.

Кивнул, соглашаясь.

— А больше никто к нему не заходил?

Он задаёт вопрос, уже зная ответ. Он хочет услышать его из моих уст.

А я до боли не хочу произносить его вслух. Потому что он хочет моего признания. Своеобразного добровольного поражения.

— Мне стоило бы задать тебе этот вопрос, не так ли? Кто именно вчера был у ребёнка и как долго? Кажется, именно ты отвечал за охрану у палаты мальчика.

— И я её обеспечил.

— Крайне неэффективно, как видишь.

— Что именно ты хочешь сказать, Ева?

Его тон сменился. Стал более жёстким, острым, неприятно жалящим.

— Лишь то, что мы имеем труп мальчика.

— Который мог появиться в любую минуту, учитывая его состояние.

Да, согласно заключению судмедэксперта, смерть Кевина наступила при естественных обстоятельствах. Организм не справился с последствиями нападения, и ребёнок умер, так и не придя в сознание.

И несмотря на это, хотелось вонзиться ногтями себе в горло, чтобы не дать вырваться воплю отчаяния, который бился в глотке, в гнетущем ощущении собственной причастности к кончине Кевина. Словно я сама…я сама виновата в его смерти. Если бы осталась здесь, если бы не поехала на место преступления. Если бы не тратила такое драгоценное сейчас время на выяснение отношений с Дарком. Много «если бы». Слишком много, чтобы вновь и вновь не чувствовать злость и желание лично расправиться с жестокой тварью, которая продолжает окунать в это болото мерзкой опустошённости. Вспомнились растерянные глаза молодого полицейского, когда тот поднял голову и посмотрел на меня с затаённым страхом. Он ещё находился на испытательном сроке в участке, такой юный, только что из колледжа, казалось, он точно так же чувствует свою вину в том, что не удалось сберечь мальчика. Хотя бы до дачи им показаний. Да…эта ужасная мысль не покидала ни на мгновение. Мысль о том, что его смерть далась бы куда легче после нашего разговора. И мне, наверное, следовало бы презирать себя за это, как тогда — Дарка…за аналогичные слова о Кевине, которым он согласился рискнуть ради поимки маньяка.

— Или нет?

Люк нахмурился, и я вздрогнула. Проницательный. Ощущение нахождения под лупой запульсировало внутри с двойной силой.

— Нам в любом случае нужно ещё раз поговорить с этим парнем. Полицейским.

— Зачем? Что именно тебя смутило в его показаниях?