– Нет. Как только закончил с перевязкой. Убирал уже потом.

– Во сколько предположительно вы закончили с уборкой?

– Трудно сказать. Около восьми вечера, думаю.

– На следующий день к вам приходили участковые.

– Да. Мою соседку встревожил вид пролитой крови, полагаю.

– Это была ваша кровь?

Лиам закашлялся, чтобы сдержать неуместный сейчас смех, и честно ответил:

– Не только.

Брови следователя сдвинулись к переносице, но Хедегор уже пояснил:

– Моя и донорские эритроциты.

– Почему у вас дома хранились компоненты крови? Они должны храниться в учреждениях, где проводится переливание.

– Я не буду отвечать на вопрос, не относящийся к делу.

Хольст поджал губы, делая запись в протоколе, и скупо проговорил:

– Вы в своём праве.

Просмотрев несколько страниц из папки, лежавшей перед ним на столе, следователь, не глядя на собеседника, отметил:

– Фрекен Кьёр часто обращается в полицию с жалобами на вас. Дважды в месяц, в среднем.

– Это трудности фрекен Кьёр. Не мои. Вы ведь уже прочли, чем закончились оба вызова.

– Создаётся впечатление, что ваша соседка чем-то встревожена.

– Это вопрос ко мне?

– Возможно, вам есть, что сказать.