Сара: О-о... Стивен... такая глубокая любовь и уважение... такая нежная забота обо мне...

Мы объединили эти три категории, потому что одна клиентка, Лорейн, предоставляет нам удивительно ясную картину того, как все три категории могут сойтись вместе на заключительном этапе терапевтической работы. Лорейн завершила работу «Элис» и теперь находится в своей собственной личности и говорит с «Элис» о том, что произошло.

Терапевт: Скажите ей, что вы знаете теперь.

Лорейн: Я знаю, что ты постоянно была в бешенстве. Я знаю твой сжигающий гнев, и я знаю, что он не относится ко мне, и я знаю, что он, скорее всего, и к папе не относится - и все эти саркастичные замечания, которые ты отпускала, и тому подобное, это были просто... это всегда были маленькие предохранительные клапаны, немного пара. И это вообще так изматывает.

Терапевт: Угу. Это изматывает.

Лорейн: Я не хочу этого. Это твое. Я, я чувствую, я чувствую к тебе такое сострадание...

Знание Лорейн, ее понимание и способность думать о ее отношениях с Элис по-другому освобождает путь для другого аффективного опыта. Потому что Лорейн, возможно, впервые испытывает прилив сострадания к своей матери. Спустя несколько минут новый аффективный и когнитивный опыт отношений ведет к твердому намерению Лорейн изменить свое поведение и быть контактной и искренней (и уязвимой) с Элис в реальной жизни.

Лорейн: Что ж, я благодарна тебе. Ты многое мне дала. Но за это я не благодарю тебя. Можешь оставить это себе. Я чувствую, что я как будто все время наполняла твои ведра, а ты просто все выливала. Ты говорила: «Вот, оно снова пустое». И я не могу, ух, я не могу больше этого делать.

Терапевт: «А то, что я буду делать, это...»

Лорейн: А то, что я буду делать, это... заботиться о себе. И я буду говорить тебе, когда... когда ты вовлекаешь меня во что-то, когда твои ожидания нереалистичны. Когда я не могу оправдать твои ожидания. Не знаю, поймешь ли ты это. Мне все равно, что у тебя только восемь классов образования; я считаю, что ты чертовски умна.

Фантазии, которые сопровождают повышение контактности и уязвимости, не всегда бывают приятными. У всего есть цена; цена вступления в новый режим бытия - это потеря предсказуемости, знакомости, безопасности прежних защит. Эдвард, как обычно, довольно прямо говорит об этом дискомфорте:

Эдвард: (пауза) На самом деле, не то что вы тот человек, которому я не могу доверять. Это... куда это все может зайти. Вот это... это значение, которое может у этого быть; это как-то связано с... тем, что произойдет потом, понимаете? Это своего рода... (вздыхает) Что это заставит меня..., и, если я это сделаю, если я действительно скажу, если я действительно о чем-то вас попрошу, о чем тогда меня попросят в ответ, знаете, что-то такое. Это, э...

Терапевт: (шепотом) «О чем меня попросят в ответ?»

Эдвард: Ну, прежде всего, я должен буду соответствовать этому, а я не уверен, что хочу это делать, (пауза) О, если это на 5 минут, 10 минут - хорошо; понимаете, но потом, мне что, придется соответствовать вечно, понимаете? (пауза) Я имею в виду, знаете, как говорят (смеется), бесплатного сыра не бывает... (вздыхает) А потом, оно как бы возникает, что-то вроде... «Но ты сказал, что...» Знаете: «Тебе было что-то нужно от меня, и теперь смотри, что ты будешь делать!». Знаете... «Я была так добра к вам, а теперь смотрите...» знаете, типа того... Вот почему я так угрюм в отношении вас. (пауза, вздыхает)

Терапевт: Нужно будет заплатить какую-то цену...

Эдвард: Я хотел бы знать, что вы не думаете, что я, знаете, как бы в глубине души... немного придурок. И я беспокоюсь по этому поводу, как бы хочу проверить.

Терапевт: Ой. Какая некомфортная фантазия.

Фактически, вышеприведенный фрагмент является также примером нового и контактного взаимодействия в терапевтических отношениях. Чаще всего, однако, клиенты не фокусируются на контакте с терапевтом, когда их работа подходит к завершению. Более вероятно, что они будут сосредоточены на своей жизни вне терапии, на возможном изменении их текущих отношений. Возможно, клиенты заговорят о своих чувствах к терапевту позже, когда обнаружат, что стали открыты и уязвимы на новом уровне. Сара осуществила это в своем письме к терапевту, которое написала спустя несколько месяцев после работы, изложенной в главе 8: «Благодаря вашим заверениям, что то, что я чувствовала, было нормально; благодаря информации, которую вы давали и которой у меня не было в то время, когда произошло первое и второе насилие; благодаря вашим словам поддержки, что я приняла единственное или лучшее решение, которое было мне доступно в то время, - я начала освобождаться от стыда и вины».

Итак, вот они, уровни нашей «замочной скважины» и особенности разных граней на каждом уровне. И, говоря эти слова, мы испытываем странное чувство неполноты, чувство, что что-то «не совсем так». Это снова эффект жука. Мы препарировали его, разъяли на части и тем самым забрали у него ту целостность, которая обеспечивает жизнь.

Психотерапия, как и любые отношения, - это неразрывное целое, серия взаимосвязанных переживаний контакта с собой и другим. Если ее проводят умело, нарастает синергетический эффект, ведущий клиента по спирали постоянно расширяющегося осознания внутренних и внешних событий. Каждый раз к какой-либо идее, воспоминанию, эмоции или убеждению возвращаются снова, и обнаруживается новое богатство или взаимосвязь. Идя вперед и возвращаясь обратно, обращаясь сначала к одной грани, затем к другой, оставаясь настроенным на клиента и на себя, поддерживая одновременно вовлеченность и подлинное присутствие, а также профессионально отточенные навыки терапевтического исследования, терапевт отвечает за то, чтобы поддерживать все это в балансе.