– Не кажи «гоп», пока не перепрыгнешь.

– Это верно! Меня Бокуней зовут.

– Ха! Добрались почти, а ты знакомиться решил. А я Ратибор.

– Знать буду, за кого свечку в храме ставить. Думаешь – не понял я, что жизнью тебе обязан?

– Сочтемся, – отмахнулся Илья.

– Э! Со всего обоза только ты един на помощь пришел. Измельчали людишки.

– Отдохнули, и будя! – Илья поднялся. Когда сидишь неподвижно, мороз пробирает. А ему хотелось быстрее добраться до тепла, поесть горячего на постоялом дворе. А утром на торг, полушубок менять. Этот, что на нем, весь рваный и в крови, им только народ пугать.

Далеко за полночь они добрались до городских стен. Ворота были заперты, поверх стен – стражники городские.

Бокуня начал кулаком в ворота стучать.

Сверху выглянул стражник, усы и борода которого заиндевели от мороза.

– Чего шумишь?

– Впусти в город.

– Нешто не знаешь, утром ворота отворим.

– Мы до утра околеем на морозе.

– Не положено.

– Беда у нас! Волки напали, лошадь зарезали, сами едва добрели, видишь – в крови все.

Стражник перегнулся через стену и выставил факел. Илья сомневался, что с высоты он что-то разглядит, факел давал свет слабый, неверный, освещая пространство метра на два-три вокруг себя.

– Хм, похоже – правду баешь. – Стражник колебался. – Ладно, поговорю со старшим. – Стражник исчез.

Не было его долго, с полчаса, и Илья уже стал злиться. Тепло и еда рядом, за городскими стенами, а они здесь зубами от холода дробь выстукивают.

Но в этот момент загремели запоры и приоткрылась одна створка двери.