К причалу вела калитка, к Кузнечной слободе – еще одна. Кузнецы всегда стояли на отшибе: город по большей части своей деревянный, и они опасались пожаров.

Проход через городскую стену к причалу был свободен. Либо не успели соглядатая поставить, либо упустили из виду, и Илья с Марьей вышли свободно.

Пока Марья терпеливо ожидала в сторонке, Илья обошел торговые суденышки. Ему повезло: одна из лодей уходила на Ладогу, старинный город. Владелец судна, он же кормчий, согласился взять пассажиров за мзду малую с провозом и кормежкой. Он отвел Илье с Марьей место на носу судна, под навесом, чтобы брызги не попадали.

Через час сбросили сходни, отвязали швартовы, лодья отошла от причала, и Илья перевел дух.

Однако оказалось рано. Из ворот выскочили двое. Один держал на поводке собаку, с виду – вылитый «кавказец», то есть кавказская овчарка. Правда, такой породы еще не было, она была выведена позже для охраны пастухами своих овечек от волков. Оба заметались по причалу.

Илья пригнулся за борт, остерегаясь чужих глаз.

Не увидев Илью, один из двоих закричал кормчему:

– Возвертайся назад!

– Это еще зачем? – не понял кормчий. – Мыто я заплатил, за стоянку – тоже.

– Судно осмотреть надо!

Кормчий вывернул дулю, и двое на причале разразились ругательствами.

Гребцы на лодье дружно ударили веслами, и суденышко стало набирать ход. Лодок, чтобы догнать лодью, не было, но двое на причале и не думали упускать добычу. Одетые непонятно – то ли ремесленники средней руки, то ли коробейники, но на поясах боевые ножи висят, – они бросились бежать по берегу.

Судно идет медленно, и вполне можно не отстать. Видимо, они рассчитывали, что лодья рано или поздно к берегу пристанет. До сумерек полдня осталось, а ночью плавать отваживаются уж вовсе рисковые. Да и команду кормить надо, костер разводить.

Илье скрываться резона не было, и он выглянул из-за тента. Лицо одного из преследователей показалось ему знакомым – не в Суздале ли он его видел?

Но и незнакомцы, явно княжеские посланники, его приметили, что и придавало им сил.

Собака на поводке рвалась вперед, морда ее была оскалена, с клыков слюна капала, глаза злобные.

Марья едва слышно спросила:

– Это за нами?

– За мной. Ты им не нужна.

– Боязно мне.