Баум только кивнул.

— Как насчет подлинности?

— Экспертиза подтвердила. Эксперта вы знаете — не вижу причины сомневаться в нем.

— Merde! Дерьмо! Хоть бы этот идиот догадался свет выключить!

— Теперь и при сорокасвечовой лампочке научились делать отличные снимки.

— Merde! — повторил Вавр.

— Кое что до меня не доходит, — признался Баум, — Конечно, лучше бы Лашом не выставлялся таким дураком. Но что-то, сдается мне, тут не в порядке.

— Вся эта история с почтовой пересылкой в Лондоне?

— Нет, это, конечно, не лучший способ хранения документов, но от советских и не такого можно ожидать. Меня смущает размер фотографий. Если бы мне предстояло с риском для жизни вывезти снимки, я бы захватил с собой отпечатки раза в четыре поменьше: на них все то же самое, а прятать куда легче.

Вавр снова уставился на снимки. На книжной полке сбоку от кровати видны книги, шрифт на корешках вполне различим: кириллица. Настольная лампа — абажур с бахромой, смягчает свет. Главный источник света — за кадром и направлен прямо на кровать.

— Свечей сто, — задумчиво предположил Вавр.

Обстановка в комнате убогая. На стуле какая-то одежда, ботинки на полу. Такая дешевая комнатенка может находится где угодно.

— Какой же вывод следует из того, что отпечатки великоваты?

— Только один: вся эта история — провокация.

— И Котов к нам заслан специально?

Баум кивнул.

— С целью дезинформации?

Снова кивок.

— Стало быть, русские предполагают Лашома сдать?

— Видно, пользы от него нет.