Паша целует племянника в лоб и, воспользовавшись суматохой, теряется в толпе оставшихся на месте людей.
Паша падает на сиденье своей машины и, оставшись наедине с собой, устало потирает лицо, глаза, и ерошит волосы, поднимая их наверх. Где сейчас искать Варю, где она теперь испытывает себя на прочность? Он заводит машину.
В раненной памяти всплывают сломанный окровавленный нос и большие темные гематомы на лице, оцарапанные щеки и руки. Больше всего он злится на то, что не справляется с ней. Гнев туго завязывается в его голове, и от того, он сильнее нажимает на педаль газа.
К вырытой могиле он приезжает быстро, не жалея машины на разбитых поселочных дорогах. Ничего нового в этом месте нет, все так же мертвые кости ребенка. Полная луна делает эти кости белее, заставляет их светиться могильным холодом. Ему на самом деле все равно, что будет с уже мертвыми, его интересует только живые. Он все время оглядывается по сторонам в надежде, что рядом окажется она. Даже дуновения ветра в этот час прекращаются.
Вдруг из леса слышится женский крик, отдаленно напоминающий Варен голос. Паша, не думая не секунды, бежит за ним.
Дорога, по которой он бежит, кажется знакомой и ясной. Паша различает деревья, запоминает дорогу обратно, но вот очередной поворот, смена курса, все резко меняется и становится незнакомым. Паша теряется в зазеркалье, пытается найти потерянные ориентиры, но все они искажены. Он кричит и зовет Варю, но больше ее голоса не слышит. Растерявшись, он бежит дольше вглубь, так и не находит знакомых троп. Даже под светом фонаря величественной гордой луны, среди тьмы он теряет себя.
Время идет, за спиной слышатся тяжелые шаги. Топот доносится издалека, приближается. Во рту беснуется дурацкий вкус протухшей крови, тошнит и кружится голова.
Долго не думая, Паша хватает лежащую поблизости тяжелую большую корягу. Он ждет нападения со всех сторон, нервно сжимает массивную ветвь, сдерживает дыхание. Абсолютная тишина. Лишь сердце бешено колотится, отдавая мощным давлением в голову. Паша раз за разом вспоминает лицо Вари и его бросает в дрожь, ему хочется мести, от того, кровь в нем кипит и загорается. Синие глаза застилает пелена.
За плечом раздается резкий гулкий хрип. Паша разворачивается и мгновенно его шея оказывается в руках у огромного, дьявольски сильного, но разлагающегося трупа, с короткими кривыми рогами.
Сильно сдавленное горло вот-вот надломится, не успев издать звук. Коряга падает на землю, так же, бесшумно. Его ноги поднимаются вверх над землей.
***
Резкий хлопок вырывает Варю из пустоты, в ушах звенит, яркий свет ослепляет. Слабым хриплым голосом она подает признаки жизни. Свет перестает резать зрачки, большой фонарь отворачивается. За ним становится видна рыжая бодрая ведьма. Она укрывает Варю чем-то большим и теплым, теребит ее за щеки, радуется каждому вздоху, приговаривает что-то приободряющее и жизнеутверждающее.
— Тебе повезло, встретить именно меня! — лепечет Адель.
Варя не в силах что-либо отвечать, лишь цепляется пальцами за одеяло.
— Сейчас мы тебя приоденем! Как только пришло видение, я сразу сумку тебе собрала. Ты уж извини, что так поздно. Пришлось вызывать подмогу, чтобы сюда добраться.
— Я хочу пить, — хрипит Варя.
— Вот-вот, конечно, держи, — Адель шарится по тканевой старой сумке, достает из нее маленькую бутылку воды, нежно снимает с нее крышку и подает Варе. Та делает пару глотков и заметно оживляется.
— Тише-тише, всю не пей, еще пригодится.
— Что у нее за вкус?
— Живая вода. Сейчас тебе быстреханько полегчает, будешь бегать как новенькая.