— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Ты ведь хотел прожить остаток жизни достойно? Это твой шанс. По эту сторону — девушка, которая умирает потому что спасла человека. По ту сторону — безмозглые канцелярские крысы, которые всего лишь хотят прославиться.

— Но ведь они тоже ни в чем не виноваты, Лейст. Как еще они могли поступить? Опасный преступник просит о помощи. Люди боятся, ты понимаешь.

— Конечно. И я не собираюсь устраивать бойню. Погибнут лишь те, кто встанет на пути. Думаю, это будут охранники. Мне жаль их, но они знали, на что шли. Их семьи получат солидную компенсацию. И это будет сражение, а не убийство. Ты со мной?

Фарид протянул ему руку.

— Я могу это сделать.

Фарид и Лейст повернулись к Хирту, побледневшему больше прежнего. Он так и не вставал с кресла второго пилота — силы таяли с каждой минутой.

— Бред, — фыркнул Фарид.

— Я справлюсь с управлением, — возразил Хирт. — Может, сейчас это прозвучит неожиданно, но я умею пилотировать. С героями-десантниками мне, конечно, не тягаться, то вмазать эту махину в стену у меня получится.

— Тебе нужно будет врубить «скачок» в последний момент, а потом — отключить его, сразу же. Сумеешь? — спросил Лейст.

— Да проще простого. Вам, ребята, явно будет проще там справиться вдвоем. А тут… Кабину, скорее всего, разворотит, так что из всех нас у меня наибольшие шансы выжить даже без скафандра.

Лейст и Фарид изобразили задумчивость, хотя в душе сразу приняли эту идею. Оба уже были в тяжелых скафандрах, каждый из которых весил около тридцати килограмм. Рука Лейста в металлизированной перчатке крепко сжимала рукоять тесака. Для пробы он развалил им на две части обнаружившийся в одной из кают рулон ковролина. Несмотря на отсутствие тактильных ощущений, рукоятка сидела в руке отлично, будто срослась к ней. Возможно, силу хвата дополняла механическая часть скафандра, реагирующая на стимулы изнутри. Фарид держал вверенную ему лазерную пушку — он расстался с ней лишь на минуту, чтобы надеть скафандр. Будто пушка была символом доверия, словно повернула время вспять, туда, где они все вместе преодолевали невероятные испытания, обезвреживали террористов, подавляли очаги сопротивлений. Туда, где все было просто: вот друзья, а вот — враги. Вот мирное население, а вот озверевшие мрази. Сейчас же все смешалось, и неумолкающий голос Мазура в голове Фарида не уставал твердить: «Теперь вы с Лейстом — мрази! С повышением, браток!»

— Хорошо, — сказал Лейст. Он надел шлем, Фарид помог ему застегнуть крепления и нахлобучил свой. Голос Лейста стал глухим, но разборчивым:

— Делаем, и делаем быстро. Всем большой удачи.

Елари в легком скафандре лежала на той же самой койке. Теперь смотреть на нее было не так страшно. Стекло шлема скрадывало жутковатые черты изможденного лица, а мини-датчик снаружи фиксировал наличие жизненных показателей. Она дышала — пока еще.

— После всего, — тихо сказал Лейст, поднимая на руки потяжелевшее, но все же казавшееся почти невесомым тело, — ты будешь ненавидеть меня еще больше.

Он прошел к выходу из корабля, аккуратно поворачивая девушку в проемах. Тесак болтался на поясе, заменив собой один из полагавшихся инструментов. Фарид ждал снаружи. Вместе они отошли к казавшимся теперь гигантскими воротам, отделявшим отсек от космоса. Несмотря на толстые свинцовые подошвы, Лейст ощутил вибрацию пола — будто кто-то колотил со страшной силой или… Стрелял? Лейст вспомнил, что Фарид говорил о сигнале тревоги. Но теперь все это не имело никакого значения. План был до смешного прост: ворваться внутрь, найти медпункт, найти человека, которому не повезет, и спасти жизнь Елари. Вот и все, потом можно будет умереть.

Корабль пришел в движение. Чуть вильнув, он откатился на шасси назад, практически упершись рулями высоты в ворота. Лейст расслышал нарастающий гул атомных двигателей, слабое пульсирующее свечение охватило дюзы. «Апачи» рванулся в свой последний бой. У него было не больше семидесяти метров для разгона, но мощные двигатели делали свое дело.

«Теперь скачок», — подумал Лейст, и в следующий миг корабль будто исчез и появился, наполовину исчезнув в передних воротах, тех, через которые в отсек заезжала обслуживающая техника. Что-то сверкнуло, потом только послышался страшный грохот и лязг. От невероятной энергии столкновения родилось пламя. Ворота смялись, будто бумажные, и вылетели внутрь, увлекаемые кораблем.

Ревела сирена, горел огонь. Сквозь стену пламени можно было разглядеть суетливо мечущиеся тени людей. Погас огонь в дюзах, что послужило лучшим доказательством тому, что Хирт пока жив.