– Впечатляет, – произнес Патрик, когда музыка закончилась и все начали расходиться. – Хочешь холодного кофе? Здесь ужасно душно.
Услышав «кофе», Оливия вновь посмотрела в небо, но самолет уже пролетел. Кофе – это рефлекс, от которого она хотела избавиться.
– В кофейню? – улыбнулась она, и он кивнул.
Зайдя внутрь помещения, она почувствовала, как ее разгоряченное тело обдал холод кондиционеров, и резко захотелось не холодного кофе.
– Двойной эспрессо, – будет тяжело избавиться от этого напитка, – и кусок шоколадного торта с шоколадом внутри… – Оливия тут же замолчала, потупив взгляд.
– И полит шоколадом, – договорил за нее Патрик, видя, как официантка записывает в блокнот. – А мне холодный американо со льдом.
Оливия не понимала, как могла сказать словами Даниэля. Он преследует ее в образе кофе и торта.
– Я встретил сегодня Даниэля в аэропорту, – произнес Патрик, и девушка тут же посмотрела на него, желая закричать, только чтобы он не продолжал свой рассказ, – оказывается, он в отпуске и отправляется домой в Испанию. Не помню, в какой город.
– В Аликанте.
– Да, точно. Вы лишились КВС, кто теперь ваш капитан?
– Дюпре.
Патрик улыбнулся, видимо, вспомнив капитана Дюпре по миссии в Гамбурге.
– Странно, что два капитана имеют такую большую разницу в возрасте. Ты знала, что Фернандес был назначен капитаном «Эйрбаса 380» в двадцать шесть лет, а Дюпре в пятьдесят пять?
Оливию это не удивило. Хотя она хорошо помнила свое изумление, впервые столкнувшись с молодым капитаном у стойки регистрации. Теперь она не представляла его в другом звании.
– Молодые пилоты более способные, они стойкие и выносливые.
– Возможно, ты права. Но его сокурсник Джек Арчер стал капитаном не так давно.
Оливия нахмурилась, вспомнив Коломбо. А Дюпре сел бы на полосу вдвое меньше положенной? А Арчер? А другие пилоты?
– Патрик, – произнесла она, желая закрыть тему, – ты смог бы посадить самолет на полосу в два раза короче положенной, рискуя жизнями более пятисот человек?
Она видела, как он задумался, как заходили желваки у него на лице.
– Нет.