– Открой дверь, я хочу убедиться сама, что с тобой все в порядке.

Сердце застучало в безумной скачке. Девушка посмотрела на Даниэля, лежащего в постели. Надо запечатлеть это в памяти, потому что такое больше не повторится.

– Я не одета, Нина. Я спущусь к завтраку.

Теперь она увидела его взгляд на себе и поняла, что стоит обнаженная возле двери:

– Отвернись.

Он усмехнулся, но не отвел взгляд, пытаясь запомнить красоту ее тела. Такое не повторится, но в памяти останется навсегда.

– Ты вчера не была на празднике. Я переживаю, – Нина все еще не уходила, и Оливию это начало раздражать. Она повернула замок, закрывая дверь и облегченно вздыхая:

– Я уснула, Нина. Иди. Я скоро спущусь.

Оливия отошла от двери и села на кровать, пытаясь прикрыться простынкой:

– Вламываясь в мою комнату, ты даже не закрыл дверь.

– Я не думал, что так все закончится, – произнес Даниэль, протягивая руку за часами. – Черт, я так мало спал, не знаю, как буду работать.

Оливия тут повернулась к нему, сверля ядовитым взглядом. Даниэль улыбнулся – все возвращалось на свои места. Сегодняшняя ночь – это просто порыв, маленькое безумие.

– Скажи спасибо себе, – Оливия натянула улыбку. – Ты сидишь, а я хожу, кормлю людей и исполняю их прихоти. Кому из нас тяжелее?

Он поморщился, представив эту картину.

– Мне нужна ясная голова, холодный разум, я принимаю серьезные решения.

Не было смысла с ним спорить, его работа тяжелее только в том случае, если происходит внештатная ситуация.

Даниэль встал с кровати, пытаясь найти свои вещи:

– Кстати, я не гей.

– Я заметила. – Оливия закуталась в простыню, ложась обратно на кровать. Хотелось спать, тело болело, но в нем ощущалась странная легкость. И даже ломота была приятна.

– Черт, – выругался Даниэль, и Оливия посмотрела в его сторону. Он держал в руках рубашку, залитую кофе и с порванными пуговицами, – по дороге в свой номер надеюсь никого не встретить.