Она направилась в центр к столу с едой, на ходу взяв тарелку. Самую большую, которая там нашлась.

Даниэль увидел ее и встал со своего места, кивнув Марку:

– Пойду наконец поем.

Он тихо подошел к Оливии, напугав ее своим шепотом:

– Ты нашла?

Девушка обернулась, взглядом окидывая людей, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит, и вытащила из кармана блузки зажим, одним движением прижимая галстук Даниэля к рубашке.

– Букет очень красивый. Мило с твоей стороны.

– Не розы, – произнес он, размышляя над завтраком. Хотелось все и сразу.

– Не думала, что ты знаток цветов. – Оливия положила себе на тарелку омлет и взяла оливки, кладя их рядом с омлетом.

– А я и не знаток, – он взял одну оливку из ее тарелки и положил в рот, девушка тут же убрала от него тарелку подальше, вспоминая полет из Гамбурга. Он любил оливки, а теперь есть их доставляло ему наивысшее удовольствие.

Недовольно он обратился к повару, стоящему рядом со столом:

– У вас есть мясо?

– Да, синьор, – кивнул тот, и Даниэль передал ему свою тарелку.

– Мне самый большой кусок. А паэлья есть?

– Есть ризотто.

– Давайте все.

Оливия с улыбкой выслушала заказ капитана, а сама перешла к кофемашине и нажала кнопку для приготовления эспрессо. Потом еще раз и еще. Три порции наполнили ее чашку. Раз он ест оливки, представляя ее, она будет пить литрами кофе, представляя его.

– Что ты делаешь? – Даниэль следил за действиями девушки, шокированный количеством.

– Пытаюсь взбодрить себя, – она повернулась к нему, встречаясь с глазами цвета того самого кофе, – всего хорошего, капитан.

Через час Оливия ходила по салону самолета, пытаясь не думать о своей самой большой ошибке в жизни. Получалось плохо. Имя Даниэля на этом борту было всюду. Даже запах кофе, которое она предлагала пассажирам, заставлял задерживать дыхание.