Не скажу, что мне нравилось то, как выглядел окружающий мир. Тяжёлые тучи с огромной скоростью неслись по небу, грозя обрушиться сплошными потоками воды на землю. Но ни одна капля не срывалась вниз, чтобы прибить носящуюся по полю пыль. Деревья в далеком лесу гнулись под сильными порывами ветра. Ни одного цветочка, ни одной травинки не осталось на поле, и пришла страшная мысль. Если так везде, то, что люди будут есть? Ведь с таким ветром и без дождя погибнет урожай. С немой мольбой посмотрела на недобро улыбающегося Колдуна и получила непреклонное:
— Не сломав — не построишь!
Сердце облилось кровью, и заноза сегодняшнего сна всплыла в памяти вопреки всему. Отшатнулась от Даэна, кусая губы и силясь закричать. То, что казалось неважным, то, что не хотело вспоминаться, вернулось. Ненависть в этом сне, ненависть Даэна была обращена не к Богам, а ко мне. Ко мне умершей, ко мне, в чьей груди торчал нож с резной рукоятью. Схватилась рукой за горло, пытаясь вспомнить, как нужно дышать, но боль, адская, нечеловеческая боль раздирала душу, прокладывая кровавыми следами дорожки в сердце.
На мгновение лицо Колдуна исказили ответная боль и понимание, а потом он снова стал собой, холодным и безразличным. Протянул руки ко мне, я отшатнулась. Но что я слабая могу противопоставить его могуществу? Ничего…
— Алинэя, — позвал он меня мягко и тепло, и сердце толкнулось в груди, отзываясь на этот зов. — Сны, это всего лишь сны… А твоя настоящая память ещё спит. Ей пробуждаться и пробуждаться… Не бойся меня, я не причиню тебе зла. Я люблю тебя, слышишь?
Не слышала того, что он говорит, только боль в душе постепенно сходила на нет, реагируя на ласковый голос, на энергетический посыл слов. Медленно, неуверенно подходила к Даэну, не веря и веря одновременно.
— Я рассказал тебе правду о нас, — нежно произнес он, когда уткнулась носом ему в грудь и вцепилась руками в его одежду. — Так получилось, что тебя убили. Вероломно, подло убили. Виновные уже наказаны. Наказание ты сама видела. Я ненавидел тебя в тот момент за то, что ты ушла, за то, что оставила одного… И это тоже правда. Это было минутное чувство. Моя любовь пережила века… Не делай мне больно. Не отталкивай меня сейчас. Я так долго ждал твоего возвращения. Целую тысячу лет. И был так счастлив, когда ты вновь появилась в моей жизни.
Слушала то, что он говорил, и его слова убаюкивали меня и проснувшиеся страхи. Постепенно душа отмерзала, распускалась и снова училась радоваться его нежной улыбке. Так мы и стояли, ветер натыкался на нас, огибал и продолжал свое чёрное дело — уничтожение растительности в округе. Я держалась за одежду Даэна как утопающая, боясь снова потеряться в реальности под воздействием снов.
— Не понимаю, почему не подействовало заклинание, и тебе снова приснился этот глупый сон, — сказал мне Даэн и провел ладонью по распущенным волосам. — Но найду причину, и больше он не будет тебя беспокоить. Мне не нравится то, какую боль он тебе причиняет. А я не хочу, чтобы тебе когда-нибудь ещё было больно.
Склонился надо мной и поцеловал, нежно, чувственно, заставляя забыть о недавней моей вспышке. Постепенно воспоминания о том, что мне приснилось, стирались из памяти, и скоро я уже не могла сказать, из-за чего недавно так сильно расстроилась.
— Прекратим прогулку, — озвучил решение мужчина, когда оторвался от меня. — Продолжим её как-нибудь потом.
Перенес он нас в свою комнату, где провел рукой по моим волосам, грустно улыбнулся и перед исчезновением сказал:
— Отдохни. Тебе надо поспать, — и я, повинуясь его словам, хоть и чувствовала себя выспавшейся, покорно легла в кровать, даже не раздевшись, и тут же уснула.
Три года назад
Князь Оттар, даже несмотря на данное слово, так просто любимую отпускать не собирался. Алинэе и Оитлоре пришлось уходить ночью, вспоров кинжалом бок шатра. Наличие охраны у выхода недвусмысленно намекало, что желание почётных пленниц прогуляться на ночь глядя вряд ли порадует кого бы то ни было. Старшая из двух Ведающих продумала всё заранее, отказавшись от сонного зелья — а все ли питье попробуют? — она решила действовать более дерзко и неожиданно. Несколько дней после беседы князя и Алинэи Ведающая не напоминала мужчине о данном слове, прекрасно разобравшись в характере предводителя, она понимала, что, несмотря на обещание, он сделает всё, чтобы помешать девушке уйти. Ведающая постоянно сгущала краски, описывая состояние больной, таким образом, умудряясь держать одержимого страстью мужчину на расстоянии.
И одним прекрасным вечером Оитлора шепнула на ухо воспитаннице:
— Сегодня ночью не спи.
Алинэя вскинула удивлённый взгляд на наставницу, но та только улыбнулась и тяжко вздохнула:
— Недосмотрела я за тобой.
Вот так и получилось, что две неслышные тени выскользнули из прорези в шатре и ушли в темную ночь. Оитлора уверенно выбирала направление в темноте, Алинэя же шла за ней, боясь потерять её из виду. Спать не хотелось, отвар Ведающей, которым она напоила больную перед уходом, придал сил и энергии.