Он затормозил резко. Слишком резко, чтобы я успела сориентироваться. Хотя, даже если бы меня предупредили заранее, столь же прытью, что и демон, я не обладала. А потому не удивительно, что полетела прямиком в его объятия, уткнувшись носом в подключичную ямку. Обоняние тут же уловило запах его кожи, который был… неоспоримо приятным. Словно разогретый на солнце цветочный мед, смешанный с чем-то свежим и чистым.

— Как ты думаешь, сколько проживет одна легкомысленная девчонка из человеческого мира, то есть, смыслящая в магии еще меньше, чем обитающие в Академии мухи, как только все узнают, что она умеет открывать и использовать межпространство для перемещения между мирами, включая те, которые считаются давно утерянными и куда без ключа не попасть?

Я попыталась вздохнуть, чувствуя, как странно ощущать ускоряющееся биение затрепетавшего в груди и ставшего оглушительно громким сердца, едва только руки демона обхватили мои плечи. Видеть его так близко было непривычно. Одновременно и жутко, и слишком интимно. Невыносимо интимно. Как будто бы мы оказались в ситуации, в которой не должны были оказаться, отыгрывая роли, написанные не для нас.

— Не знаю, — наконец, смогла выдавить я, стараясь дышать не слишком часто и из-за этого ощущая себя так, словно вот-вот задохнусь.

— Скажем так, твоя приятная и легкая жизнь быстро закончится, — губы Сатуса искривились в ухмылке, очень мрачной и такой проникновенной, что я кожей прочувствовала ту тьму, которая хлестала на меня со дна его зрачков, где вновь заблестело пламя. На этот раз оно было другим, не таким, как в прошлый раз. Разрастаясь медленно, оно наслаждалось этой медлительностью, предвкушая и подкрадываясь, наливаясь силой и мощью, перед которой, я это чувствовала, никто не способен был устоять. — За тобой начнется охота, и охотиться будут не просто все, до кого доползут слухи. За тобой отправят крайне опасных взрослых дядей, встречи с которыми стоит избегать даже взрослым колдуньям, а про человечку-первогодку я вообще молчу. Едва только высунешь нос из Академии, как тебя тут же поймают, посадят в клетку, навесят большой замок и так и оставят в ней до конца твоих дней. Ты будешь не больше, чем домашний питомец. А может, даже и меньше.

Его глаза сверкнули злобой, непонятно, на кого направленной — на меня или на этих условных охотников за моей головой. А вернее, за той магией, которой эта голова способна была распоряжаться.

— А ты разве не этого же хочешь? — глубоко внутри, под ребрами, что-то болезненно кольнуло и сжалось. Накатило тяжелое и удушливое осознание ситуации, в которую меня зашвырнула судьба. — Ты ведь такой же, как они…

Руки на плечах сжались до хруста костей.

Моих костей.

Лицо помимо воли искривилось от боли, и чтобы не застонать, я закусила губу, не сводя глаз с лица Сатуса, которое резко побледнело, а скулы напряглись до проступивших под кожей вен.

— У меня нет другого выхода, — отчеканил он.

— То есть, — сквозь боль все-таки смогла усмехнуться я. — От них ты отличаешься безвыходностью положения?

— А так же тем, что не собираюсь использовать тебя вечно, — поиграв желваками, сообщил демон, ослабляя хватку. — Лишь пока не выиграю битву и не займу трон.

Вздох облегчения, вырвавшийся из меня, как-то странно повлиял на принца. Его тело, и до того жесткое, словно гранит, застыло, а сам он уставился на меня с голодом человека, готового убить за еду.

— А потом? — напуганная этой его переменой, спросила я в попытке как-то отвлечь обоих — и его, и себя.

— А потом… ты сможешь посвятить всё свое время своим новым… обязательствам, — как будто бы через силу проговорил демон, не моргая и не дыша.

И вновь мне послышался особый подтекст за этими заковыристыми словами, но мозг подсказал пока дальше не лезть, потому что был уверен — ответ нам не понравится.

Очень сильно не понравится.

Собравшись с силами, я оттолкнулась от его груди в попытке вырваться, но он не позволил, удержав так легко, словно в его руках трепыхалась птичка, а не рвался изо всех сил человек.

Хотя, что такое я, когда есть он?