— Что это за дерьмо у него на ноге? Пиявки? — я потянулся к ним, но Белый резко вскинул руки.
— Нет! Не трогай! Морусы, разве не видишь?!
— И что с ними делать?
— Да ничего.
— Сами отвалятся? — я сплюнул на землю.
— Нет. Ему уже не помочь, еще минут десять, может пятнадцать и все, — сказал напарник и отвернулся.
— Чего-о? Что ты несешь? — взорвался я, глядя на неподвижно лежащего Михаила. — Это же просто пиявки.
— Нет. Это Морусы. Их яд хуже змеиного. Жидкость, что они впрыскивают в рану через укус, разжижает ткани, мышцы, растворяет сосуды.
Он услышанного меня даже передернуло. По спине проскочили мурашки, ударили в затылок. Я неуверенно привстал, растерянно осмотрел человека. Умереть такой смертью, страшно.
Михаил оказался молодым худощавым парнем. Он лежал, тяжело дышал и беспомощно хлопал глазами. Его костюм был разорван в нескольких местах, измазан грязью и кровью.
— Что… Что вам надо? Отвалите, уроды! Вам меня не достать! — начал отбиваться он, после чего закашлялся.
— Эй! — я наклонился над ним, заглянул ему в лицо. — Ты меня видишь? Узнаешь? Черт, смотри внимательно!
Дал ему пощечину.
И тот наконец-то посмотрел. Прищурился, удивился и округлил глаза.
— Артем? — судорожно выдохнул он. — Так ты жив? Ох, черт!
— Да, это я. Я жив. Но ни черта не помню! — я чуть ли не кричал. Мне нужно было спросить так много, но мысли в голове путались. С чего начать-то?
— Миша, объясни!
— Ты был прав. — он меня как будто не слышал. — А я дурак! Плохая идея, но теперь для меня поздно что-то менять…
— Ты это брось! Что менять? Все нормально! — больше всего на свете я хотел, что бы он сейчас жил. — Черт, скажи мне… Кто я такой?