Они сплелись в бесформенный клубок и шлепнулись в воду. В месте падения тут же все начало бурлить, пузыриться. Поднялся ил. Мелькали части тела напарника, слетевшая кепка, фрагменты «брезента».
Я бросился на помощь, одновременно доставая самострел. Есть ли смысл стрелять в растение вопрос тоже интересный, но совсем несвоевременный.
Хотел было сунуться в воду, но вокруг все «плавало». Заметил кочку.
— Твою мать! — заорал я, отпрыгивая в сторону. Кочка оказалась мокрой глиной, поэтому я не удержался на ней и шлепнулся на пятую точку. Кроссовок без шнурков, совершив финт, полетел в воду.
В метре от меня мелькнула рука бродяги. Не знаю как, но я словно гадюка, ухватил его за запястье и потянул на себя. Тянуть одной рукой было не столько тяжело, сколько неудобно. Коснулся рукой Водянки и тут же отдернул ее — жжется, зараза.
Самострел полетел в сторону, а в руке появился нож. Не раздумывая, быстро полоснул им по гладкой лоснящейся поверхности растения и поразился тому, что прием оказался совершенно неэффективным.
Повторил движение, но уже куда увереннее.
Затем еще раз и еще.
Тут и там появились расползающиеся в стороны темные разрезы, по воде пошли радужные пятна. Брезент начал странно сокращаться, вибрировать. Кажется, Белый почувствовал, что противник начал сдавать и потому борьба резко усилилась. Вздыбился ил, тина. Водянка, с глухим звуком, вдруг треснула пополам, а из центра вылезло широкое лезвие ножа и резко поползло вниз.
А двумя секундами позже, из чрева живого «брезента» вылез грязный как черт Белый, ругаясь так, что будь Водянка еще живой, тут же завяла бы.
— Цел? — спросил я, протягивая руку.
— Почти! — прохрипел тот, выбираясь на тропу.
Только сейчас я обратил внимание, что вся его кожа красная, покрыта вздувшимися пузырями. Да и одежда, пошла непонятными пятнами, испытав на себе действие желудочного сока твари. Самого желудка-то у нее может и не было, а вот обволакивать и выделять этот самый сок существо умело прекрасно.
— Эка тебя пожгло! — воскликнул я, глядя на рваные ошметки Водянки.
— Лютая попалась. Голодная. У них сок более едкий, — напарник разлегся прямо на болотной траве, смотрел в небо и тяжело дышал. — Спасибо, что не бросил. Сам бы я не выбрался.
— Куда мне без тебя?