Еще раздавались редкие выстрелы. Гулко грохнула граната.

А когда я открыл глаза, рядом со мной стоял Резвый, доставая из ножен огромный нож. Самострела в руке не было — он валялся в стороне.

— Я тебя выпотрошу, как поросенка! — хищно прорычал он и шагнул ко мне. — Что, пистолет? Нет, так слишком просто.

Кажется, больше никого не осталось. Патрон погиб, Порох валялся рядом, и хотя его идентификатор еще светился зеленым, сам он даже не двигался.

Многие из тех, кто уцелели после работы зенитной установки, видимо побросали оружие и от страха разбежались по поселку. Одинокий стрелок тоже куда-то пропал, возможно, ему помешал дым и все тот же туман.

— Вставай! Ты заварил эту кашу! — Резвый сорвал с себя бронежилет, вместе с разгрузкой, оставшись только в черной футболке, бандане и камуфляжных штанах.

Я, шатаясь, поднялся, бросил взгляд на валяющийся в двух метрах справа мешок. Внутри было то, что могло спасти мне жизнь.

— Как ты узнал, что забрав твою шкуру и лиды, мы бы не ушли? — спросил мародер.

— Только дурак бы не понял, что столько усилий из-за одного меня ты бы не потратил, — ответил я, растягивая время. — Нет, ты точно решил штурмовать Конаково, а перед этим разыграть комедию и забрать меня. Типа, чтоб защитники расслабились. Да?

— А ты умен. Но это не важно, — он обернулся к позициям своих бойцов. Там было тихо. — Кажется, я потерял всех своих людей. И за это ты заплатишь!

Он поднял нож и снова шагнул ко мне, а я, хромая, подвинулся ближе к мешку… Только бы добраться, только бы успеть. Одновременно, я пытался понять, сколько у меня осталось очков Баста?!

Видимо, мародер заметил, как остекленел мой взгляд, потому что резко бросился ко мне, а я, падая влево, громко заорал:

— «Автогения»!

Задержав дыхание и закрыв глаза, я рывком подтянул к себе мешок и понял, что противогаза, который должен был там находиться, не было!

Я даже выругаться не успел.

Раздался выстрел. Что-то хлюпнуло, на меня брызнула кровь.

А потом сверху упало тяжелое тело Резвого…