— «Шток»!

Миру откинуло в сторону и она упала точно внутрь горящего за ее спиной дома. Идентификатор замерцал.

— Вы жалкие позорные уродцы! — заорал Резвый, двигаясь к нам. — Вы посмели поднять оружие на меня?

Выстрел!

Ему в плечо прилетела пуля, причем откуда-то с другой стороны поселка.

Я тоже высунулся, прицелился и выжал спуск. Самострел выплюнул зеленую пулю, которая попала в живот мародера.

Но у того был бронежилет, с которым моя пуля не справилась.

И все же он согнулся, потерял несколько драгоценных секунд, затем заметил меня и крикнул:

— Хан! Ты еще жив, хмырь?

Рядом с Резвым показались другие бойцы. Некоторые были ранены. Я разглядел знакомую рыжую шевелюру.

— Порох, ты как? — спросил я у раненого.

— Жить буду. Недолго, — захихикал он, прикрывая рану. — А вот Патрону не повезло. Тот еще держался, но выглядел плохо.

— «Кинезис»!

Горящий «УАЗ» развалился на части. Откатилось колесо. Что-то отскочило и Порох, охнув, без чувств рухнул на землю. Лицо его было окровавлено, но шкала здоровья еще оставалась заполненной на треть.

Выстрел!

Из поселка кто-то вел прицельный огонь, причем довольно эффективно. Рыжий, бегом бросившийся ко мне, рухнул как подкошенный. Идентификатор моргнул, но я не разглядел цифр. Он полез за гранатой.

Я снова прицелился и выстрелил, но теперь уже в Рыжего. Выбил сорок очков, отчего мародер упал, выронив гранату.

— Хан! Иди сюда, скотина! — застонал он, пытаясь встать.

— «Оглушение»! — крикнул еще один противник, впившись в меня злобным взглядом.

Меня словно по голове молотком треснули. Заложило уши, пробрала дрожь. В глазах потемнело, но отпустило быстро. Голова взорвалась болью, от чего я охнул и упал на колено. Практически утратив способность сопротивляться и трезво оценивать обстановку, я просто лежал на земле, хлопал глазами и мечтал, чтобы меня поскорее отпустило.