Я его прекрасно понимал — у меня было прострелено бедро и чертовски болело ухо.

— А ты ничего, нормальный мужик! — между делом крикнул Патрон. — А я еще наговаривал.

— Забей! — отмахнулся я.

— Берегись! — вдруг заорал Порох и ничком рухнул на землю.

В корму «УАЗа» влетело что-то смазанное, очень похожее на вытянутую гранату. Но, к счастью, это была не она. Взорвавшийся транспорт однозначно похоронил бы всех троих.

Это была чья-то способность. И, черт возьми, я не понял, что она делала.

А когда догадался, было уже поздно.

Внезапно, наш подбитый транспорт вспыхнул как спичка. Нет, не взорвался, а именно вспыхнул. И пошло пламя оттуда, куда пришлось то самое, странное попадание.

Меня обдало волной жара, стрельнуло болью по глазам.

Мы хаотично отпрянули в стороны, Патрон словил шальную пулю в живот.

Раздалась плотная стрельба, которая быстро приближалась. А затем, я увидел Резвого. Снова прикрытый каким-то энергетическим щитом, он уверенно, но неторопливо шел к «УАЗу». В его руках был «ПКМ», из которого он поливал ограду непрерывным огнем.

На остатках стены погасла еще пара идентификаторов. Людей и так там остались единицы, а теперь стало еще меньше.

Все заволокло дымом и пылью.

— Эй! Выродок! — заорала Мира, откуда-то слева.

Я бросил туда быстрый взгляд и увидел, что женщина, потерявшая больше половины очков здоровья, стоит в проеме сломанных ворот и держит в руках гранатомет.

Выстрел!

Просвистевший снаряд прилетел точно под ноги Резвого, но почти не причинил ему вреда. Взметнулась земля, дым и пламя. Щит рассыпался на части и исчез. Самого мародера откинуло взрывной волной, но он устоял на ногах.