Все направляются по своим делам, даже не ощущая, что произошло маленькое, но значительное изменение в «НейроЛинке», который теперь контролирует их жизни. Да и поменялось ли что-то вообще? Разве мы все уже не подключены много лет назад, разве мы не зависимы от этого виртуального мира? Неужели мы так легко готовы сдаться? Я заставляю себя отвернуться, когда прохожу мимо полицейской машины. Может ли Хидео теперь просто сказать полиции арестовать меня? Поступит ли он так со мной? Когда его терпение закончится? Когда он выступит против меня во всю силу?

«Нужно найти способ остановить его первой. До того, как он остановит меня».

Я достаю свой старый побитый телефон, программа на нем позволяет мне отследить других «Всадников Феникса», не подключаясь к новому алгоритму «НейроЛинка». Они все собрались в квартире на окраине города, которая, как я догадываюсь, принадлежит Эшеру.

На телефон приходит сообщение. Оно от зашифрованного, неизвестного источника. Хидео, скорее всего. Я заставляю себя проигнорировать его, вытираю влагу с глаз и разгоняю свой борд до максимума вдоль пустой автострады.

Солнце уже начинает садиться, купая город в оттенках золотого, когда я останавливаюсь на тихом перекрестке на окраине Токио, где город переходит в холмы и редкие улочки. Я оказываюсь возле ворот трехэтажного дома, облицованного темным и светлым деревом.

Эшер приветствует меня в дверях. Быстро приглашает внутрь и ведет в гостиную, где уже сидят Хэмми и Рошан. Когда я вхожу, они встают, а Хэмми обнимает меня. Чуть позже я замечаю на диване и членов других команд. Зигги Фрост. Абени Леа из «Облачных Рыцарей». Тримейн тоже тут, сидит намеренно подальше от Рошана, но они смотрят друг на друга, словно только что разговаривали. Напряжение между ними, которое я всегда ощущала, кажется, поубавилось, если не исчезло совсем.

– Что мы теперь будем делать? – спрашивает Хэмми, когда все рассаживаются. В ответ повисает долгая тишина.

Я тоже сажусь.

– Я пользуюсь взломанной версией Warcross̕а, – говорю я. – Так что на меня не должно было подействовать. Может, я пойму, как и вам использовать ее.

Я рассказываю им всю историю с самого начала. Как Хидео нанял меня после моего случайного попадания в игру, о наших частых встречах, о понимании того, что действительно произошло, когда Ноль оказался в финальной игре. Я говорю, пока не зажигаются фонари на улицах и Эшеру не приходится включить свет в гостиной.

– Я видела его, – заканчиваю я, – в финальный момент, когда мы все почувствовали статический разряд. Я тогда впервые увидела хоть какие-то его данные.

Тримейн смотрит на меня:

– Ты тоже видела Ноля? Не только я?

Другие подключаются.

– И я видел его, – добавляет Эшер. – На нем был непрозрачный шлем и ник [не указано] над головой. Черные доспехи.

Хэмми повторяет то же самое, что и Рошан.

В тот момент все видели Ноля. Это значит, что он показался вне моей программы, что на какое-то мгновение его данные были открыты. «Все его данные были открыты».

Внезапно я выпрямляюсь и начинаю печатать. Я авторизуюсь в своем аккаунте в Warcross̕е и ищу «Миры Воспоминаний». Там у меня есть только одно Воспоминание – о финальной игре.

– Мне нужно кое-что посмотреть, – бормочу я, когда остальные собираются вокруг. Я захожу в Воспоминание и делюсь им с остальными, чтобы они могли видеть то же самое. Мир сразу же исчезает, возвращая меня в записанный момент. Я вижу начало игры, потом мосты, затем появляющихся из ангаров роботов и всю последующую битву. Я перематываю до конца, до момента, когда мы все почувствовали статический разряд, когда Ноль внезапно появился передо мной. Ставлю на паузу.

Вот его данные. Я записала их.