Постепенно заменяйте эти нарративы более вдохновляющими аффирмациями, чтобы вернуть себе чувство безопасности в окружающем мире, а также ваши священные личные границы для выстраивания взаимоотношений в будущем. Новый, более здоровый нарратив может выглядеть следующим образом: «Я достаточно хорошая и всегда буду такой. Если я пережила психологическую травму, это не значит, что в том была моя вина. Я больше, чем другие, заслуживаю здоровых и безопасных отношений. Я выжившая, и я способна разорвать шаблон».
Далее начинайте подкреплять и закреплять эти новые представления, постепенно, шаг за шагом прокладывая новую дорогу к свободе от старых убеждений. Например, одним из таких маленьких шагов может быть сокращение контактов с токсичными людьми в вашем окружении. Так вы докажете себе, что верны своему новому представлению о том, что вы можете доверять своей интуиции в отношении токсичных людей и новообретенной силе воли, позволяющей держаться от них подальше.
Было бы полезно также составить перечень священных личных границ и придумать план внедрения этих здоровых границ в межличностные отношения. Рекомендации относительно равноправия и близости вы найдете в «Билле о правах человека» Пита Уолкера.
Ищите более позитивную ролевую модель мужчины. В силу своего воспитания дочери отцов-нарциссов часто приучены к восприятию мужчины как потенциально опасной или эмоционально несостоятельной личности. Подобные представления могут служить своего рода фильтром при поиске и выборе партнера или даже привести к так называемой предвзятости подтверждения, то есть склонности к поиску подтверждения своего убеждения. В результате они связываются со все более опасными персонажами, которые только доказывают правильность их глубинных представлений о мужчинах и маскулинности, то есть происходит реконструкция травмы, с помощью которой они пытаются разрешить детские душевные раны (Van der Kolk, 1989).
К сожалению, в мире, пропитанном насилием в отношении женщин – от насильственных действий сексуального характера до бесчеловечных убийств чести, мы, по всей видимости, интернализировали это чувство опасности и в свою культуру, причем по весьма уважительным причинам.
Речь идет не о том, чтобы избавиться от этого весьма обоснованного и полезного страха перед знакомством с опасными мужчинами, а об осторожном внедрении в нарратив представления о более безопасных, надежных мужчинах. Важно понимать, что в мире, несмотря на царящие в нем притеснения и насилие, еще не перевелись «безопасные, надежные» мужчины – мужчины, которым даже в голову не придет намеренно обижать или терроризировать вас.
Эти мужчины на самом деле привлекательны и желанны, даже если в силу родительского программирования в детском возрасте (в чем, естественно, не было вашей вины) вас на подсознательном и биохимическом уровне больше притягивает опасность. В общем, начинайте обращать внимание на тех мужчин, которые создают альтернативный нарратив – нарратив об эмпатии и сострадании. Неважно, если эти ролевые модели являются публичными фигурами, а не кем-то, кого вы знаете лично. Все равно думайте о более добрых, нежных и заботливых мужчинах, с которыми вы познакомились, которых случайно встретили на своем жизненном пути или о которых просто слышали от других.
Оглянитесь вокруг: такой ролевой моделью могут стать ваши соседи, одноклассники, учитель, который оказал на вас большое влияние, лидер местного сообщества, писатель, общественный деятель, старый бойфренд или товарищ – возможностей море.
Вспомните о мужчинах в вашей жизни, которые приложили массу усилий для собственного личностного роста и старались утешить вас и отнестись к вам с сочувствием и уважением в прошлом. Если у вас есть психотерапевт-мужчина, который понимает, признаёт и уважает ваши чувства, вы также можете рассматривать его как ролевую модель, показывающую, что значит позитивная «маскулинность».
Умение распознавать и идентифицировать более здоровые поведенческие модели поможет вам выделить качества, характерные черты и поступки, которыми должен, на ваш взгляд, обладать эмпатичный, сострадательный партнер или товарищ в вашей будущей жизни. Может быть, стоит составить список всех тех замечательных качеств, которые вы хотели бы видеть у вашего идеального партнера. Какого рода ценности, убеждения и поведение будут ему свойственны? Какова должна быть его истинная сущность, а не образ, созданный для публики?
Несмотря на то что у дочерей нарциссических отцов может быть своя история переживания комплексной травмы и повторения травмы, цикл насилия может и должен быть прерван. Сильная воля и психологическая устойчивость могут оказаться крайне полезными качествами, когда дело дойдет до использования необходимых методик исцеления, ресурсов и самосострадания, которые требуются для исцеления самих себя и будущих поколений.
Дочери отцов-нарциссов (а также нарциссических матерей) во взрослом возрасте склонны к угождению людям при наличии проницаемых личных границ.
В результате пренебрежительного отношения и психологического насилия у дочерей отцов-нарциссов часто формируются слишком проницаемые или слишком жесткие личные границы, которые либо полностью отгораживают их от внешнего мира из-за крайнего недоверия к людям, либо способствуют удовлетворению потребностей всех и вся в ущерб собственным нуждам.
Что касается тех, кто предпочел тактику угождения, представьте себе, что дочери харизматичного отца-нарцисса все свое детство наблюдали, как он постоянно искал внешней валидации – одобрения со стороны окружающих и местного сообщества, бросив все попытки выстроить искренние отношения в собственной семье. В результате у них сформировалась определенная система убеждений, согласно которой валидацию лучше искать во внешнем мире, а не изнутри, поскольку они боятся, что станут слишком уязвимыми, если будут самими собой в этом мире.
Вот почему дочери отцов-нарциссов часто склонны имитировать то же самое поведение и стремиться к внешней валидации – через богатство, статус, престиж или поверхностные в эмоциональном плане отношения.
Привычка к чрезмерному угождению также проистекает из динамики взаимоотношений с нарциссическим отцом. Возможно, дочери приходилось постоянно угождать ему и соответствовать его произвольным стандартам, пытаясь, хотя и безуспешно, получить в ответ душевное расположение, любовь или одобрение.
В семьях, где царят жестокость и насилие, стремление угождать родителю-нарциссу может быть продиктовано необходимостью элементарно выжить. Вспышки нарциссической ярости, характерные для токсичных родителей этого типа, приучают детей удовлетворять потребности других, чтобы не навлекать на себя их гнев и раздражение и избегать вербального, эмоционального или даже физического насилия. По этой причине дочери нарциссических отцов (или, если на то пошло, подопечные любого значимого взрослого нарциссического типа) привыкают постоянно ходить на цыпочках, чтобы сохранить мир в семье и удовлетворить собственные базовые потребности (такие как физическая безопасность и наличие пищи, крыши над головой, одежды).
Рассуждая о четырех типах реакции, вызванных травмой, психотерапевт Пит Уолкер (2013) отмечает, что склонность к угождению людям ассоциируется с защитной реакцией типа «подчинись», при которой для пережившего травму «платой за допуск к любым отношениям является утрата всех потребностей, прав, предпочтений и личных границ».
Травма «подчинения» может стать поводом для самосаботажа и самоповреждения. Из статьи «25 привычек людей, которые пережили в детстве эмоциональное насилие» вы узнаете о том, как эти виды саморазрушительного поведения в детстве преобразуются в предательство собственных потребностей во взрослом возрасте – от извинений, когда вы не сделали ничего плохого, до демонстрации чрезмерного перфекционизма.
В довершение всего сама привычка к угождению может усугубляться общепринятыми гендерными ролями и бытующими в обществе стереотипами. Как отмечает Шэрон Мартин, лицензированный клинический социальный работник (2016), в своей статье «Как женщинам избавиться от привычки к угождению и перфекционизму», женщины чаще социализируются в качестве опекунов и вообще лиц, осуществляющих уход за другими, и более пассивны в отношении удовлетворения собственных нужд и потребностей. Социальное и культурное влияние вкупе с насилием родителей-нарциссов может стать убийственной комбинацией, перечеркивающей возможности для культивирования личных границ и аутентичности, то есть способности быть самим собой.