Сейчас было самое время выяснить, что отцу известно обо мне. В курсе ли он был, что я, а точнее, моё первоначальное тело, уничтожено? Не знаю, для чего мне хотелось это узнать. Наверное, просто из праздного любопытства.

– «А где он? И что с ним?»

– «Он мёртв. Я убил его».

После этих слов Ивэйдан отвернулся, будто ему стало стыдно. Дарекдан, да и я, тоже почувствовали себя неловко. Неловко? Удивлению моему не было предела. Меня, выходит, там, в горах, убил собственный отец? Но почему, и за что? Очень хотелось спросить, но я не стал. Было такое ощущение, что я сидел на бочке с порохом. Но Ивэйдану, видимо, не с кем было этим поделиться. Он рассказал всё.

***

Ивэйдан не считал, сколько дней прошло с момента начала войны и пропажи его сына. Он вышел из пещеры, и осторожно взлетев, осматривал горы, о которых рассказывал Гринадан. Ивэйдана терзали злость и сомнения. Жив ли Гринадан? Что с ним там делали? И сколько ещё есть времени на то, что бы его спасти? Если судить по рассказу Гринадана, то времени оставалось немного, прежде чем его истязают. Что-то делать нужно было немедленно.

Ивэйдан громко зарычал, созывая общину, и приземлившись перед входом в свою пещеру, дождался, пока все соберутся.

Вскоре драконы слетелись, застыв перед своим вожаком. Они были разгорячены битвой, пасти были покрыты свежей человеческой кровью, и глаза не переставали гореть от полученной мощи. Спустя несколько сотен лет, наконец, драконы снова могли дышать пламенем. Сейчас они были готовы пойти куда угодно, и на кого угодно, лишь бы ещё раз изрыгнуть огонь пламя, это ощущение было подобно наркотическому. Ивэйдан осмотрел их, и понял, что команду нужно давать именно сейчас, пока они злы и готовы терзать любого врага.

Хлопнув огромными крыльями, и прогнав по драконам волну холодного воздуха, Ивэйдан взлетел, притягивая к себе взгляды. Они смотрели на него внимательно, и приготовились слушать. В некоторых рядах ещё стояли тихие рыки, но Ивэйдан, издав оглушительный рёв, заставил их замолчать. Убедившись, что все настроены слушать, он начал речь:

– «Сегодня началась война! И я не в курсе, знают ли об этом люди, которые, впрочем, сами до неё довели! Кто из вас потерял близких? Чьих детей похитили прежде, чем мы решились напасть на людей? Сколько боли они вас принесли?! Рычите! Я хочу вас слышать!»

Драконы стали рычать в ответ, почти синхронно, и их рычания слились в одну воинственную мелодию. Птицы в округе обеспокоенно полетели куда глядят глаза, в разные стороны, лишь бы не находиться рядом с эпицентром драконьего гнева. Ветер сгибал податливые деревья, которые, будь у них возможность, тоже бы убежали куда подальше.

– «У вас есть возможность расплатиться!»

Драконы снова зарычали, и некоторые, вдохновленные речью, и злостью, встали на задние лапы и выпустили в небо струи пламени. Ивэйдан знал, что война – самый худший способ решать проблемы, но ему самому хотелось её не меньше, чем общине. Его сын был похищен, и возможно уже мёртв, за что люди заслуживали самого жесточайшего наказания.

Закончив, Ивэйдан полетел в сторону горы, которую рассматривал. Вдохновленные драконы потянулись за лидером, став лететь за ним, будто хмурая огнедышащая туча.

Вблизи искомые горы показали шапки, покрытые снегом, и Ивэйдан приостановился, остановив при этом остальных. Воинство он разделил на две группы, и вторую отправил в обход, что бы те зашли с тыла. Началось наступление.

Нападение получилось внезапным. Засевшие на своих постах солдаты совсем не ожидали нападения. Драконы окружили скалу, словно рой обозленных шмелей, и цепочками пикировали на вражеские позиции, превращая гору в пылающий факел. Пока Ивэйдан летал вокруг горы, то смог заприметить несколько дверей, ведущих внутрь базы. Он принялся поочередно вскрывать каждую из них, пока, наконец, не добрался до последней, стоявшей перед мостом.

Ивэйдан вскрыл дверь могучими лапами, но был слишком велик, что бы пролезть в дверь, и помещалась только голова. Перед клеткой, терзая остатки чьего то тела уже ни сколько для питания, а сколько для забавы, стоял Гринадан.

– «Сынок!» – Подумал Ивэйдан, и обрадовался, увидев его живым, хоть и не понял, к чему издеваться над покойником. – «Сынок! Давай выбираться!»

Было странным, что Гринадан не отреагировал на вскрытие двери. Не выдержав невнимания, Ивэйдан зарычал, и Гринадан изогнул шею, оторвавшись от своего увлекательного занятия.

– «Почему ты молчишь?! Нам надо улетать! Люди тебя щадить не станут!»