Вдруг взревела сирена, и я от неожиданности даже слегка подпрыгнул. «Отлично», – подумал я. Теперь все были в курсе, что мы сбежали, причем независимо от того, видел ли это кто-то, или нет. Шон нашёл пуль контроля за воротами у стены, и смог открыть их.
Мы торопливо выбежали, и, осмотревшись, увидели ракетные установки системы ПВО, которые, судя по виду, пока не работали. Мы с Шоном действовали очень согласованно, будто бы уже хорошо изучили повадки друг друга, и примерно догадывались, каким образом кто поступит. Я опустил голову, вытянув шею, и Шон быстро на неё запрыгнул.
Я взлетел, оглянулся, ракетные установки по прежнему молчали, но во дворе уже были слышны обеспокоенные крики и выстрелы из лёгкого оружия. Я стал лететь зигзагом, что бы затруднить попадание в себя, и вскоре нам удалось скрыться.
Время было рассветным. Свет восходящего солнца окаймлял плывшие над горизонтом облака. Я вдохнул полной грудью, и меня заполнила радость. Я был готов подпрыгивать на месте, как маленький ребенок, получивший подарок, если бы не летел. Меня пробирало от удовольствия и ощущения полета. Свободно лететь, во все четыре стороны, и наслаждаться видами с высоты птичьего полета. После столь длительного, на мой взгляд, заключения (для меня и неделя была бы длительным заключением), свобода перемещения была настоящим даром, который ни люди, ни драконы, находясь на воле, совсем не ценят.
Глава 10
Солнце уже было высокого, и меня бы меня ослепило, если бы на глазах не было природных барьеров. Я мчался над Гаргатоновым лесом. Мы приближались к гнезду моей общины, и я чувствовал, что скоро, наконец, смогу поговорить с отцом. Мне нужно рассказать ему всё то, что мне удалось узнать. Мне нужно раскрыть ему бункер, в котором пленных драконов было ещё больше, чем в горах. Но оставался вопрос, к чему это приведет? К очередной волне насилия. Но я пока не представлял, как можно решить все мирным путем.
Вдруг я увидел в облаках вспышки света, будто бы в них взрывались огненные бомбочки. Со стороны гнезда к взрывам приближалась группа драконов, уже заполнявших пасти огнём. «Что происходит? Неужели уже и тут завязывались бои?». Но с кем они могли сражаться там, в небе? Я искренне надеялся, что до крупных драконьких стычек пока не дошло, и хотел подняться, но Шон остановил меня.
– Я не смогу дышать там!
И он был прав. Дышать он не смог бы, потому что воздух над облаками, да и вообще на таких высотах, разряженный. Маски с кислородом у него не было, и я не мог принести человека в жертву своему любопытству. Оставить его на земле и полететь самостоятельно я тоже не мог, потому что потерял бы носителя. Из летящих к облакам драконов двое покинули строй, и направились ко мне. «О! – Подумал я. – Свои! Наконец-то! Вот они и расскажут!»
– «Радость-то какая», – саркастично подумал Шон.
Я его проигнорировал. Было такое ощущение, что Шон постоянно всем недоволен. Критиканство, казалось, его второй родной язык после первого, на котором он говорит. Вот чем он постоянно был не доволен? Сам сидел живой, здоровый, на драконьей шее, свободный, и что ещё было нужно, я не понимал. Впрочем, дело это было не моё.
– «Давайте на земле!» – Транслировал я на встречу. – «Тут небезопасно!»
Но они, похоже, и без меня это прекрасно знали. У меня проскальзывала мысль, что облака неприступны, и за их пределы никто не посмеет сунуться.
– «Да!» – Ответил мне дракон, голос которого показался мне очень знакомым.
Мне вспомнился этот голос, который когда то ещё был голоском. Да это же был Дарекдан, который, как и Шон, вечно всем недовольствовал, и считал окружающих не заслуживающими доверия монстрами. Мы приземлились в лесу.
Драконы застыли передо мной, приняв боевые позиции, будто хотели напасть или собирались обороняться. Что их смущало? Что враждебного они во мне видели? И тут я понял. Голос у меня остался мой, а вот внешность была уже совсем не та. Я бы на их месте тоже был бы смущен. Теперь надо было как-то объяснить им, что я не враждебен.
– «Всё в порядке, это я, Гринадан. Я только сбежал из плена»
Их будто напугало выстрелом пушки, который заставил драконов содрогнуться. Они переглянулись, и очевидно обменивались мыслями. Закончив переговоры, они согнули ноги в коленях, будто львы, собиравшиеся броситься на газель, и стали обступать меня тихими, хищными шагами. Сердце заколотилось бешено, и я на всякий случай приготовил крылья, что бы взлететь.
– «Эй, вы чего? Я же говорю, что свой!»
– «Откуда нам знать?» – спросил Дарекдан недоверчиво, и замер. Следом за ним остановился его товарищ. – «Докажи».