Да, нужно думать, что будет после, чтобы не позволять страху смерти затуманить рассудок. Так легче… Да ничего не будет, все эти религиозные припадки о загробной жизни драконья чушь! Я хочу жить! Я не хочу умирать! Я хочу жить! Мне страшно! Я люблю жизнь, даже такую жалкую и убогую, даже в человеческом теле! Я хочу жить! Жить!

Еще немного подержав меня на мушке, боец опустил ствол, громко выдохнув. Не знаю, что заставило его передумать, но для меня это было настоящим чудом. Случайность это, или божий промысел, для меня никакой роли не играло. Суть была в том, что я остался жив, и это так удивило меня, что дыхание перехватило.

– Ты не серчай парень, веревки мы тебе развязали, авось, доберешься куда сам… Бывай! Только не сердись на нас, ладно? Земля круглая, мы с тобой, ещё это, сочтемся, да! Бывай, пацан!

Они вскоре покинули бункер, погремев в других комнатах, и внутри остался только я, наедине с Шоном и окружившей нас тишиной. Попытавшись пошевелить руками и ногами, я ощутил, что каждое движение дается с трудом. Конечности сильно затекли. Шон всё это время ни разу ничего не произнес.

Вскоре кровь заполнила онемевшие конечностми, давая им возможность работать. Я встал. В висках тут же застучало, и голова закружилась, что чуть не выбило меня из равновесия. Кое-как сопротивляясь резкому перепаду давления, я остался на ногах. Раз уж мне так повезло, и мне удалось остаться в живых после возникновения сразу двух угроз оказаться на том свете, то грех не воспользоваться возможностью и довести дело до конца. Я не видел никаких предсмертных картин, и жизнь не летела у меня перед глазами. Да, страшно было, но видимо, организм понимал, что еще не время мне умирать. Чувствовал, что потенциальным убийцам меня трогать не интересно.

Разрыв цепочки событий, которая должна была привести меня к неминуемой гибели, можно было назвать чудом. После этого я осознал, насколько сильно люблю жизнь. Не первый раз мне угрожала опасность, но ценность жизни я понял именно в тот момент, когда в очередно раз чуть её не лишился.

Я через дверной проём, когда убедился, что бункер пуст. Мародёры шумели внутри недолго, точно нельзя сказать, сколько, но не больше пяти минут. Я обрадовался, думая, что снова окунусь в уютную атмосферу старого семейного гнездышка и, выйдя, увидел разбросанные вещи и сломанную мебель. В груди защемило, и я осторожно пошёл, огибая оставленный после грабежа хлам.

В прихожей тонул в луже собственной крови старик, его пустые глаза устремились на меня, и я почувствовал приступ рвоты. «Дурацкий противогаз!» – Больше не вынося тесноты резиновой маски, я сорвал её с лица, и стал хватать ртом воздух, чтобы сдержать рвотный позыв. Я испытывал смешанные чувства, не понимая, кого любить, а кого ненавидеть, будто бы внутренние программы, отвечающие за настроение, дали сбой. Меня спасли те, кто убил невинных людей, и убийцей теперь, себя ощущал почему-то я.

Мне казалось, что это случилось из-за меня. Стараясь не смотреть на мертвеца, я с ужасом оглядывал бункер, боясь наткнуться на тело бабушки. Где она была, можно было только догадываться. Проходя в комнату с телеграфом, я коротко столкнулся с безжизненным взглядом бабушки, которая мелькнула в дверном проёме, ведущем на кухню. Сердце заколотилось усерднее, и у меня возникло сильнейшее желание как можно быстрее отсюда уйти.

Я вошел в комнату с телеграфом, и она почти не изменилась. Кроме стола и телеграфа брать было нечего. Телеграф… Шон знал, как им пользоваться и, давая мне инструкции, направлял в действиях. Когда последняя процедура была выполнена, я нажал на рычажок, и машина даже не колыхнулась.

– Прекрасно! – Крикнул я, стукнув телеграф.

– «Разберемся», – Шон попытался меня успокоить. – «Пошли пороемся в их бумагах, наверняка там есть инструкции. Дальше того, что мы проделали уже, я ничего не знаю. Нужны подсказки».

Я послушал его, ведь больше делать было нечего. Где были другие бункеры, были ли они, есть ли в них устройства связи, я не знал, и если мы не разберемся с телеграфом здесь, то попадем в тупик. Конечно, можно было бы устроить засаду на патруль, и забрать у них рации, но это было более рискованным предприятием.

Я осторожно выглянул в гостинную, держась за дверную раму, будто бы боясь, что внутри ещё кто-то остался. Убедившись, что никого нет, и сказав себе, что призраков не бывает, я вошёл в гостинную. Пусть не было ничего из того, что угрожает явно, на душе всё равно было тревожно.

Первое, что я вспомнил, и первое, что казалось мне наиболее адекватным источником информации – стол с бумагами, где лежал дробовик. Я направился туда, и, подойдя к столу, обнаружил, что дробовика уже нет, и часть бумаг валяется на полу.

Поспешно собрав все страницы, я положил их обратно на стол, краем взгляда зацепив фотографии Анны. На них я увидел счастливую семью. Погибший старик на этой фотографии был более молодым. Они стояли среди ростков пщеницы, улыбались, и на вид были очень счастливыми. Старик держал Анну на шее, стоя рядом с симпатичной женщиной. Не верилось, что женщина сейчас лежит на кухне, и не дышит. Не верилось, что Анны может и не быть в живых.

Анна, такая маленькая, и такая счастливая, излучала радость даже со старой фотографии. Другие снимки так же показывали разные фрагменты, и события из их жизни. На одном из них я увидел Анну с драконом. От этой фотографии, мне казалось, исходит другая, более мрачная энергия. На снимке были Анна и я. Похоже, Анне пришлось вешать сюда эту фотографию через сопротивление родителей.

Не было тех теплых чувств, которые я испытал бы ранее при виде такого изображения, они выветрились, и я сомневался, значил ли я для Анны что-то. Тем не менее, надежда еще была, пусть и глупая. Ведь всё было очевидным. Но, мне кажется, Анна не поступила бы таким образом просто так. У неё должны были быть для такого поступка весомые причины! Ну не могла быть такая искренняя теплота, не могла быть такая яркая дружба жалкой подделкой! Или может?

Я стал перебирать листы бумаги, и вдруг один из заголовков меня зацепил. Решив вчитаться, я полностью погрузился в текст.

«Спасибо, что согласились приютить Анну! Уверен, её родители были бы вам благодарны! После катастрофы прошло немного времени, потому, я прошу вас – не будьте с девочкой слишком строгими. Вы можете не переживать за её будущее. Когда она вырастет, я обеспечу ей достойное место в своей организации, и могу гарантировать, что это будет руководящая должность. Мне бы хотелось, что бы вы взяли на себя часть подготовки, и проконтролировали, что бы девочкой были усвоены книги в следующих направлениях: Капитализм, демократия, психология масс, нейролингвистическое программирование, психология человека, искусство дружеского общения и выстраивание взаимоотношений, биографии великих лидеров, материал по развитию лидерских качеств, нейробиология и биология так же включена в образовательную программу. Если у вас данной литературы нет, то обратитесь ко мне, у нас будет всё, что вам нужно. Еще – я бы хотел видеться с Анной раз в месяц, и общаться в приватной обстановке. Это тоже будет частью её подготовки к руководящей должности, и из соображений о неразглашении она не сможет обсуждать это с вами до заступления на свой пост. В награду вы получите человека, готового заботиться о вас в старости, и так же, мы будем ежемесячно снабжать вас едой (вид продуктов можно уточнить у наших администраторов). Я рад тому, что вы согласились принять участие в программе «Новая жизнь» ради поколения брошенных детей, и выражаю свою благодарность. С уважением, Крис»