— Они догадались, что кто-то был здесь ночью, Аксель. Мне пришлось сказать им, что это был ты.

Он посмотрел в окно; в соседском саду была устроена игровая площадка с качелями и горкой из оранжевого пластика.

— Ты вправе сердиться на меня.

— Я не сержусь, Аксель, я боюсь.

— Я понимаю.

— Нет, ты не понимаешь.

Между крышами домов можно было разглядеть деревья Северного кладбища и одну из труб на здании Уллеволской больницы. Небо было светлосерым, с желтоватым оттенком.

Сам не зная почему, он спросил:

— Это ты меня боишься?

Аксель услышал, как она шумно вздохнула.

— Ты должен пойти в полицию.

Если он не объявится, скоро они начнут разыскивать его, опубликовав и его имя, и его фото. А он сидит тут и слушает ее голос и ни о чем не жалеет.

— Я хочу еще раз тебя увидеть, — сказал он, — потом я пойду к ним.

— Это я виновата.

— В чем ты виновата, Мириам?

— Если бы не я, ничего этого не случилось бы.

«А вот она жалеет о том, что случилось, — подумал он. — Невыносимо слышать, как она это говорит».

— Мне обязательно нужно встретиться с тобой.

— Я позвоню тебе сегодня вечером, — пробормотала она.

— А сейчас ты дома?