Сергей Шелин: Господин Акбар, как вы относитесь к Самуэлю Хантингтону? Мне показалось, слушая вашу лекцию вчера, что у вас похожие идеологические комплексы – у него идеи американского национализма, а вы проповедуете те же самые идеи с другой стороны мира.

М. Дж. Акбар: Если бы это был только американский национализм, мы все были бы весьма счастливы. Но, к сожалению, мы имеем дело с американским интернационализмом.

Я стал в какой-то степени более знаменитым, потому что в одном из своих эссе мистер Хантингтон привел цитату из одного моего сочинения, но, к сожалению, переврал. Мистер Хантингтон разделил мир на регионы, и в этом делении не прослеживается никакой логики. Очень редко мне приходилось читать такие неисторические или антиисторические сочинения, как те, что предлагает нам господин Хантингтон. Он занимается анализом конфликтов на основе событий, которые происходили за последние 300 лет с момента заключения Вестфальского мирного договора. И он пытается определить природу конфликтов будущего. Одного ключевого слова не достает в этом анализе, и это слово – «колонизация». Создается впечатление, тот факт, что ряд стран подверглись колонизации, никоим образом не сказывается на его прогнозах на будущее. А если взять тот же Ближний Восток, то там если не все конфликты, то большая часть связаны с явлением неоколониализма. Нужно просто посмотреть на карту. Ни в каком другом регионе нет на карте такого количества прямых линий. Все эти границы искусственно созданы британцами после распада Британской империи. Никогда мне не приходилось сталкиваться с ситуацией, чтобы люди за стаканом джина с тоником наворотили столько ерунды.

И еще один из тезисов Хантингтона связан с тем, что между исламской цивилизацией и китайской, дескать, будет создан стратегический альянс. Он, таким образом, уничтожает национальную идею, идет вопреки национализму, создавая блоки, которые не являются реальностью. Нет ничего общего между политикой, проводимой, скажем, Марокко, и политикой, например, Индонезии. Индонезийская политика точно так же отличается от политики Бангладеш. Каждый из этих подрегионов имеет свою динамику, свою историю, и развиваться они будут по своей особенной траектории.

Татьяна Чеснокова: Должна заметить, что в силу достаточно разнообразных причин Хантингтон – один из наиболее известных в России западных идеологов.

М. Дж. Акбар: Наверное, пришло время России поискать пророка в своем отечестве, вместо того чтобы цитировать и заимствовать идеи у профессоров – неудачников из Принстона. У России же очень мощная интеллектуальная традиция, которая уходит корнями еще в XIX век. В России было множество замечательных индологов, востоковедов, и только потому, что они писали не по-английски, нельзя думать, что они писали неправду.

На самом деле у американского варианта английского языка появляется способность формировать идеи, и это опасное явление. И это не та опасность, которая нависает надо мной – она нависает над самими американцами. Именно Хантингтон подтолкнул американцев в Ирак, и мы все знаем теперь, какие последствия имел этот шаг. Хантингтон и Бернард Льюис – они создали условия, подготовили почву для этого вторжения. Вы понимаете, когда я или вы совершаем ошибки – мы платим не очень большую цену, потому что мы – люди маленькие, а если Америка, великая держава, совершает ошибки – то цена за ошибки очень и очень высока.

Татьяна Чеснокова: Надо признать, что 1991 год породил в России некоторый комплекс неполноценности – в том числе интеллектуальной неполноценности. Сейчас мы выходим из этого состояния.

М. Дж. Акбар: Я надеюсь, что будет так, как вы сказали. Из того факта, что развалился СССР, еще не значит, что все родившиеся в СССР идеи никуда не годятся. В те годы научная мысль бурно развивалась и была создана альтернативная и вполне достойная научная школа.

Валерий Островский: Я хотел бы вернуться к вопросу о нераспространении ядерного оружия. Я недавно написал статью, которая называлась «Похвальное слово бомбе». Атомное равновесие между двумя мировыми игроками обеспечило стабильность в мире на протяжении полувека. И мы видим, что экономическое развитие в мире за эти полвека пошло небывалыми темпами. Парадокс состоит в том, что атомная бомба обеспечила не уничтожение, а ускоренное развитие. Но не только сама бомба, а, прежде всего, средства доставки. Когда мы сегодня говорим о нераспространении, то к нераспространению подходят со старыми мерками – 30-летней давности. Но сегодняшние средства доставки, скажем, компактного ядерного оружия могут быть самыми неожиданными. Я сошлюсь на высокопоставленного члена Совета Безопасности при российском Президенте, который сказал недавно, что несанкционированное применение ядерного оружия – не вопрос «случится или нет?», а вопрос «когда случится?». Это, к сожалению, неизбежно. Ясно, что несанкционированное применение такого оружия к мировому конфликту не приведет. Но ваш оптимизм, мне кажется, входит в противоречие с реальностями легкости доставки ядерных зарядов в любую точку земного шара. Без стратегических ракет и бомбардировщиков, на каком-нибудь захудалом сухогрузе, танкере и т.д. Как вы видите способы предотвращения такого несанкционированного применения?