На этот раз мины были прикреплены выше и много коней остались живы или ранены. Они вставали на дыбы, падали, бились на земле, пытаясь встать, ржали и даже кричали, как люди. Как ни странно, остались и несколько живых монголов, из тех, кто ехали в середине. Их было человек десять. Кони, в ужасе, сбросили их с сёдел и скакали по дороге, топча убитых. В ужасе были и дружинники. Такая картина могла свести с ума. Уцелевшие монголы легли ничком на землю, закрыв глаза и кричали от страха.
Судейкин с дружинниками подскакали к ним и те, встав на колени, протянули к ним руки, умоляя о пощаде. Судейкин велел Архипу разоружить их и отправить в лагерь под охраной, а сам с Микишем и десятком дружинников поскакали к месту сожжения. Там оставались два десятка монголов, охраняющих пленных. Костёр уже потух, но угли ещё тлели, распространяя вонь сгоревшего мяса. Пленные стояли, сбившись в кучу, пытаясь согреться друг о друга. Стражники, отпустив коней искать траву под снегом, развели костёр и сидели вокруг, ожидая возвращения тысячника.
Пятеро монголов окружили пленных и следили, чтобы они не разбежались. Тут они и заметили приближающихся дружинников. Сначала они приняли их за своих и только когда те подъехали на сотню метров, всполошились и кинулись к коням. Впереди дружинников скакали Микиш с карабином и Судейкин с автоматом. Они остановились метров за тридцать от взбирающихся на коней монголов и, как в тире, начали их расстреливать. На коней никто из монголов не успел вскочить.
Увидев, что их соратники падают убитые, непонятно от чего, несколько монголов кинулись бежать в лес, но пули настигали их. Пятеро последних бросились на колени, протягивая дружинникам оружие и прося пощады. Но тут пленные, узнав в дружинниках своих, толпой ринулись к стоящим на коленях монголам и начали их избивать. Оторвать их от этого занятия было невозможно и Судейкину пришлось только наблюдать за происходящим. За пару минут от монголов остались истерзанные трупы, напоминающие кучу хлама. Пленные забрали себе оружие убитых.
Судейкин велел пленным забросить убитых монголов в костёр, предварительно сняв с них одежду и обувь. Кому-то достались сапоги, кому-то кое- какая одежда. Предложив пленным идти за ними, Судейкин с Микишем поскакали обратно в Маргелово. Дружинники искали в толпе пленных знакомых и расспрашивали их о судьбе своих близких. Дружинники посадили на монгольских коней босых пленников и одной толпой двинулись назад.
Через 10 минут вся эта толпа вышла к месту уничтожения монголов. Там уже находились многие маргеловцы, которые обыскивали убитых, забирая оружие и ценности. Им никто не препятствовал. Судейкин позволил пленным раздевать убитых и забирать себе их вещи. Скоро все пленные оказались одеты и обуты. Многие из них держали под уздцы лошадей. Всего невредимых лошадей оказалось около 3-х сотен, и Судейкин велел гнать их к лагерю бывшим пленным. Как и вчера, к месту бойни подъехали все автомашины, и дружинники с эрзянами начали грузить раздетые трупы в кузова и свозить их в тоже самое место, сбрасывая на остатки кострища. Убитых лошадей разделывали и утаскивали на склады. Работа эта заняла всё время до обеда.
Бывшие пленные были освобождены от работы и отогревались в клубе. Раненых перевязывали добровольцы из местных. Лошадей было некуда девать. Сняв с них сёдла, их пустили гулять между лагерем и лесом. Они там и паслись, питаясь соломой из стоящих в поле стогов. До обеда пленным выдали немного холодного мяса и хлеба. Наконец пришло время обеда. Бывших пленных насчитали 121 человек. Мы пообедали, в том числе, и бывшие пленные, и дружинники, и даже монголы. На время обеда им развязали руки. Монголы выглядели испуганными и боялись смотреть кому бы то ни было в глаза. Бывшие пленные, напали было на монголов, но мы их отогнали.
Они рассказали, что ещё вчера их было 146. Согласно их рассказу, монголы, ворвавшись в город, кинулись по домам, чтобы захватить самое ценное. Они убивали женщин, детей, стариков, оставляя молодых девушек, которых они насиловали тут же, порой прямо в снегу, а затем вспарывали им животы и мчались дальше. Остатки гарнизона сбились в кучу, отбиваясь. Монголы накидывали на них арканы и волокли из толпы на конях волоком. А последних защитников просто захлестнуло массой нападающих. С них срывали одежду и обувь, оставляя в исподнем и сгоняли в одну большую толпу. Когда защитников больше не осталось, их выгнали из города и заставили ждать. Им пришлось прождать до конца дня и всю ночь, пока в городе не прекратился грабёж и не осталось ничего ценного.
Город подожгли и монголы, разделив пленных на две неравные группы, погнали большую группу с собой в сторону Рязани. Тысячник, у которого пропали 300 воинов, остался с остатками тысячи и малой группой пленных, ждать возвращения этих сотен. Ну а дальше, не дождавшись пропавших, тысячник выслал сотню на их поиски, но те нашли лишь их трупы. Что было дальше мы знаем. Зашёл сменившийся с поста Семёнов и сообщил, что Паруш докладывает, что монголы предприняли первый штурм Рязани, попытавшись проникнуть в город с северной стороны, получившей значительные повреждения вчерашней бомбардировкой города камнями. С большими потерями атака была отбита. Паруш участвовал в бою, находясь на западной стене. В городе сгорело много домов, но дом Паруша пока уцелел. Он просил помощи, так как город, по его мнению, не выстоит.
Я произнёс – Они ещё три дня выстоят, но нам надо торопиться. – Весь этот разговор происходил во время обеда. Наконец, закончив есть, мы начали планировать нападение на Батыя. Теплов и Забуиров настаивали на том, что напасть необходимо именно сегодня ночью, чтобы избежать больших потерь среди защитников Рязани. В принципе, все с ними соглашались, но Винокуров пугал нас новым нападением монголов, потерявших целую тысячу. Сошлись на том, что именно для того, чтобы избежать нового нападения, надо напасть самим.
Предварительно решили допросить пленных монголов. Сначала попытались с ними говорить по-русски, но безрезультатно. Спросили у них, кто они по нации, знаками показывая на себя и говоря – Русич, на – Микиша – Мордва. Один из них догадался и заявил, что они теленгуты. Никто из присутствующих не знал такого народа.
Спросили, показывая на них – Татары? Монголы?
Они ответили – Ойроты.
Я слышал о таком народе, читал где-то и заявил, что это Алтайцы, а язык их относится к тюркской группе. Попросили Забуирова с ними поговорить. Тот задал им несколько вопросов по-татарски, и они его поняли. Тут мы начали сыпать вопросами. Те отвечали. Оказалось, что их тысяча состояла из алтайцев разных племён. Они вот, Теленгуты. Тысячник у них тоже был Алтаец. А тысяча входила в тумен Гуюк хана, который отправился на помощь Бату хану. Что Бату хан обычно располагается в шатре жёлтого цвета, а над шатром развевается девяти бунчуковый стяг. Батый всегда имеет под рукой 7 самых любимых жён. Старшую жену зовут Боракчин.
Обычно он действует совместно с туменами Бури хана и Кюлькан хана. Его самые выдающиеся полководцы Субудай багатур и Бурундай. Охрану лагеря Батыя, несут двести гвардейцев днём и двести ночью. Все гвардейцы называются Кешиктены. Ночная стража кебтеулы, а дневная тургауды. Сам шатёр охраняют двадцать человек, из которых 10 дежурят снаружи и 10 внутри шатра. С Батыем едет его старший сын Сартак, которому 7 или 8 лет. А также сын Субудай багатура – Урянх кадай.
Имеется также несколько ханов не имеющих своих отрядов и путешествующих с Батыем для его развлечения. Войско Батыя во многом состоит из бурят, ойротов, кипчаков, татар и собственно монголов. Но и монголы делятся на несколько племён, среди которых есть даже христиане. Ойротов решили не убивать. После нападения на Батыя, их отпустят, а пока их оставили, заперев на ночь в котельной, приказав подбрасывать дрова, по мере необходимости. Ойроты ползали на коленях и целовали сапоги у Забуирова, объяснившего им их обязанности. Мы же стали голосовать – Когда устроим нападение – сегодня ночью или завтра?
Шестеро из десяти, проголосовали за завтра. Я тоже был за завтра. Рязанцы выстоят ещё день, а нам надо перед нападением хорошенько выспаться и немного пересмотреть диспозицию, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Оставшееся время до ужина, мы расписывали эту новую диспозицию. С учётом всех последних происшествий, окончательная диспозиция выглядела следующим образом – восемь САУ с экипажами из Эрзян, но с командирами из нашего числа, следуют впереди колонны. Следом идут БРДМ и БМД с экипажами из эрзян.
Далее ЗИЛ 131 с боеприпасами для дозарядки САУ и в нём 15 дружинников, далее два ГАЗ 51 с 30 –ю человеками. При этом с нами едут 25 дружинников из числа здоровых, вооружённых обычным оружием. Ну а потом всё проходит по сценарию, но теперь мы знаем каков шатёр Батыя. Берём в плен Батыя, Кюлькан хана, Сартака с его матерью Боракчин, пару любых других жён и несколько служанок. Их грузим на опустевший ЗИЛ 131, а с ними садятся Забуиров и 15 -20 Эрзян. Тут же они, со всеми САУ, мчатся обратно в Маргелово, а также оба ГАЗ 51 с остатками дружины. Всё это надо провести молниеносно, пока монголы не соберутся идти в контратаку.
И самое важное – остаются у шатров Иманкулов с Судейкиным и естественно экипажи машин. Судейкин и Иманкулов должны убедить монголов, сняв осаду с Рязани двигаться на Коломну, Владимирское княжество и далее по их плану. Завтра, все отсыпаются. Дежурство несут дружинники и бывшие пленные, кроме самого важного поста – вышки. Всё это было выслушано Микишем и сотником Архипом.
Пленение Батыя.