— Мы нашли избу и сумели войти. Там нет его вещей — вообще никаких биологических следов — но у входа и в направлении одного из тоннелей расположены три зонда. Судя по их журналам, последний зонд поставили уже после того, как заместился поток.

— Значит, он жив! — воскликнула Лаки.

— Меня беспокоит, что мы не можем воспринять его никакой аппаратурой, — уточнил Вильям. — Вероятно, жив — пока мы не доказали обратного. Мы оставили там плакаты — послания — и продолжаем патрулировать окрестности. Тень Кинетика ждёт в избе — если будет контакт, она сообщит. Из других новостей — мы фактически завершили разгром «Проекта Ева», все организаторы и агенты взяты, возбуждены соответствующие уголовные дела. В случаях, когда это возможно.

— Если честно, — отозвалась Вяземская, — это меня сейчас радует меньше всего. Спасибо вам огромное, Вильям, и я сдержу обещание — но пока что меня беспокоит в первую очередь Олег. Получается, что в потоке возник перекос, или как это сказать — когда из него отовсюду удалён один из самых «массивных» участников. Или как вы это называете?

Вильям покивал.

— Да, можно назвать и перекосом. Сейчас в магистральном потоке Земли присутствие Олега упало до одной миллионной процента. Это ещё не ноль — то есть остаются шансы на реинтеграцию. Но если синхронизируется кто-либо, кроме меня, — скорее всего, мы вычеркнем Олега и с Земли, и с Терры.

Алёна открыла глаза. Похоже, она в больнице: на правой руке и на лбу наклеены датчики, и опять чувствуется этот мерзкий подгузник! Она повернула голову — рядом сидит и клюёт носом Ольга. Она не успела как следует заснуть — заметила, что на неё смотрят, и тут же включила ночник поярче и взяла Алёну за руку.

— Как ты? — спросила Ольга.

— Нормально, — ответила Алёна равнодушно. Лицо её осунулось, и снова ощущается «ёжик» — кругом сплошные иглы. — Долго я здесь?

— Восемь часов, — посмотрела на часы Ольга. — Ты снова всех удивила — сказали, что никому не известно, когда ты очнёшься. Я посижу с тобой. Только не молчи!

— Ничего мне не нужно, — глухо отозвалась Алёна и отвернулась. Ольга обежала кровать и присела на корточки, чтобы заглянуть в лицо Алёны.

— Так не пойдёт, мать, — заметила Ольга сухо. — Можешь ругаться, прогонять меня. Говори что хочешь, но я тебя не брошу.

— Тогда скажи, — слабо улыбнулась Алёна. — Скажи, что ещё остались шансы. А я посмотрю, как вырастет твой нос.

— Вильям говорит, что шансы есть. Они нашли его убежище, и Олег оставил зонд по пути в убежище. Это уже после того, как Вильям всё рассказал. Понимаешь? Он жив!

Взгляд Алёны стал чуть более живым.

— Скажи, ты чувствуешь его? — спросила Ольга, взяв Алёну за руку.

— Да, — подтвердила Алёна. — Если бы я сама так себя чувствовала — наверное, уже бы пошла топиться. Ему очень плохо и кажется, что почти нет надежды.

— Тогда я снова права — спасать нужно тебя. Станет легче тебе, станет легче и ему. Понимаешь?

Алёна кивнула.

— Я устала, — закрыла она глаза. — Я правда устала. Побудь со мной, ладно?