18

Застежка гало-браслета снова заела, и Тиан с трудом удержался, чтобы не отшвырнуть прочь хрупкий прибор. Подавив раздражение, пробовал снова и снова, пока браслет не защелкнулся на запястье. Глубоко вздохнул, привел эмоции в порядок и, прежде чем покинуть апартаменты, машинально взглянул в зеркало.

За последние несколько дней глава клана Ти сильно похудел, почти осунулся – как всегда, когда что-то его сильно тревожило. А сейчас было отчего тревожиться. Лэнгилл, чтоб его сеги поимели во все места, опять втравил его в историю. Расширение территорий, конечно, на руку клану Ти, самому небольшому среди эр-лановских кланов. То, что для осуществления своей затеи Лэнгилл выбрал именно его, огромная удача, но…

Тиан не думал, что будет так тяжело. В конце концов, там, за Барьером, – обычные дикари, они небось и читать не умеют, жалеть не о чем. Однако совесть не вовремя подняла голову и теперь не давала ему покоя ни днем, ни ночью.

Люди, все-таки люди, много людей. Пусть пять миллионов – это капля в море для многомиллионного населения Оморона, вот так убивать их… нехорошо. Нэтия этого не одобряла.

Тиан занял место главы клана после смерти жены, погибшей в дурацкой катастрофе – какой-то ублюдок-рейсер влетел в ее флаер на полной скорости. Его нежная, русоволосая Нэт пришла в мир, чтобы освещать его своей красотой сотни лет – и не прожила даже пятидесяти.

Лэнгилл знал, кого брать в пособники – Тиан ненавидел сегов и радовался возможности насолить им. И да, сколько-то сегов погибло, но гораздо больше – прямо сейчас – гибло людей, не имеющих никакого отношения ни к Оморону, ни тем более к смерти Нэтии.

Зеркало отразило худого, высокого человека в оранжево-черном одеянии, с завязанными в пучок волосами и длинной медно-красной прядью, перекинутой через плечо. Он поправил и так ровный ворот нижней черной туники и криво усмехнулся, стараясь не замечать застывшего в глазах страдания.

Тиан, как и Лэнгилл, прожил на свете уже больше сотни лет – пятьдесят из них без Нэт.

Пятьдесят лет, семь месяцев и двадцать один день.

Много чего он натворил за эти годы, в том числе с подачи Лэнгилла, и ни разу мысль о Нэт не приходила в голову. При жизни она сама была главой клана и знала, что ради его блага порой приходится делать неприятные вещи.

Следуя технологии, которую передал ему Лэнгилл, Тиан создал даже не прибор – сама ткань одежды для сегов, уходящих за Барьер, непрерывно генерировала поле нужной частоты. Экранированные от него члены экспедиции ничего не замечали, а после их возвращения – в том числе и мертвыми – вся одежда сразу утилизировалась. Тиан проследил за каждым этапом этого процесса и страшно гордился своей выдумкой.

Но когда Совет принял решение об активации Барьера, Нэт заговорила, и он потерял покой.

Истинный Дар Небес – человек, с которым тебя связывают самые крепкие, самые тесные узы, человек, который почти что ты. Эта связь не ослабевает с годами, поговаривали даже, что те, у кого она особенно сильна, могут чувствовать на расстоянии боль, горе или радость избранника.

У Тиана такого не было, но гибель Нэтии он почувствовал и старался не вспоминать о том моменте. Много лет думал, что их связь прервалась, и вот теперь знакомый голос жены раз за разом повторял, что он поступил плохо. Не просто плохо – хуже некуда.

Но процесс запущен, пути назад нет. Ни давняя дружба, ни тайные делишки не помешают Лэнгиллу при необходимости стереть Тиана в порошок. Ну и, конечно, сделать так, что место главы клана перейдет к другому. Несчастный случай… он часто задумывался, не имеет ли Лэнгилл отношения и к гибели Нэт, но это уже полное безумие. Даже если бы удалось найти рейсера-камикадзе, человеку не под силу направить флаер так точно. Это и правда всего лишь случайность, которые, несмотря на налаженную жизнь в Омороне, по-прежнему не редки.

Глупая случайность, повлекшая за собой смерть.

Правый гало-браслет мягко завибрировал, Тиан движением руки активировал экран. И тут же вздрогнул всем телом, сердце упало. На фоне ангара Башни Ти, полного разноцветных флаеров, стояла социолог Саруватари с каким-то парнем.