– Давай! – орал Хольми, опьяневший от собственного бесстрашия. – Преврати меня в муравьиную ногу! На это, надеюсь, тебя хватит?

Лицо Радуцеуса неожиданно оказалось прямо перед его глазами. И оно так сильно отличалось от прежней серой помятой физиономии, что гном осекся.

Скулы мага заострились, в глазах сверкали отблески молний.

Ни слова не говоря, Радуцеус набросил на Хольми невесомую сеть. Губы его разомкнулись, и заклинания полились неостановимым потоком, одно за другим.

Дубы затрещали и всплеснули ветвями. Буря гнула их к земле. С дальнего холма понесся вниз грохочущий вал лавины, снося все на своем пути.

Хольми швыряло в воздушной сети то вверх, то вниз, и вскоре он уже перестал понимать, где земля, а где небо. Все смешалось: и черно-алая туча, и секущие его листья, и камни, танцующие дикий танец в тугом воздухе, и дрожащая хижина, и сам огромный Радуцеус, заслоняющий собой и тучу, и листья, и хижину. Вокруг рвались молнии, заклятия сшибались друг с другом, золотая сеть стягивала Хольми все сильнее, и наконец гном потерял сознание. Он успел лишь увидеть напоследок, как проваливается земля, втягивая дальний холм, и на его месте поднимается гигантский столб пыли, закручиваясь в бешеный смерч.

Муха.

Муха на потолке.

Пи-ить! Как же хочется пить!

На подгибающихся от слабости ногах гном добрался до стола и приник к наполненной чаше. Он жадно глотал горькое и противное на вкус пойло, не понимая, что пьет, не зная, сколько провалялся без чувств в хижине волшебника, и очнулся лишь тогда, когда в горло ему упали последние капли.

Хольми облизнул губы и огляделся. Первая мучительная жажда утихла, но пить все равно хотелось. На полке он увидел выставленные в ряд баклажки и с глухим рычанием бросился к ним.

Час спустя дверь распахнулась, и наружу вывалился Хольми Бракс. Но в каком виде!

Глаза гнома приобрели выражение веселое и бессмысленное. Он покачивался, с губ его срывались нелепые шуточки, перемежавшиеся смешками.

Хольми Бракс был вдребезги пьян.

Пьян – и счастлив. Ликуя, брел он по поляне в сторону родной горы, посылая воздушные поцелуи эфиру. Свободен! Свободен! Проклятие снято навсегда! Видать, под воздействием его пламенных речей волшебник открыл в себе новую силу. Да здравствует Радуцеус!

– Хоп! Хей! Лала! Лей! – орал гном, вступая под своды горы. – Что ни говори!

О, как обрадуется мать! Как напьются они с отцом в честь его преображения! И будут хрюкать, носясь по лабиринтам и сшибая сталагмиты!

– То ли веришь, то ли нет! Но бог тебя хранит!

Хранит, хранит гномий бог Хольми Бракса!

– Ура! – заорал гном, вбегая в зал Мактуша Увечного. – Хоп-хей-лала…