Однако чётких мыслей, облечённых во внутреннюю речь, я не услышал. Однако увидел образ, который можно было истолковать так: «Хорошо, что этот болван ничего не знает». Вот оно что, дорогой начальничек! Тайны и интриги! Что ж, ты сам напросился, и теперь я выведу на чистую воду!
Но, конечно, я попытался, чтобы все эти мысли остались внутри меня. Внешне же я оставался совершенно серьёзным. Мне надо было вести себя практически так же, как и мой предшественник. Исключая постоянные прогибы, разумеется. Этого я просто не умел делать.
— И что же вы ответили, Такаяма-сан, — голос начальника стал чересчур официальным, так как он подумал, что от меня ему опасность грозить не может. — Надеюсь, ничего бросающего тень на наш участок?
— Конечно же, нет, Сугуяма-сан, — ответил я кристально честным голосом, потому что это полностью соответствовало действительности. — Тем более, я понятия не имею, кто пошёл на повышение и благодаря чьей протекции это произошло.
— Понятно, — уже совсем расслабившись, проговорил мой начальник, полагая, что опасность миновала. — Вы пришли за распределением?
— В том числе, — кивнул я, всё ещё усмехаясь тому, как легко смог ввести начальство в некомфортное состояние. — И ещё несколько мелочей.
— Например? — Макоту углубился в изучение некой информации на своём рабочем ноутбуке.
— Например, мне хотелось бы узнать, кто в итоге пошёл на моё место и благодаря чьей протекции это произошло, — широко улыбнувшись, проговорил я.
Медленно, словно я ему угрожал бомбой, инспектор поднял голову и уставился на меня.
— Я не узнаю вас, Такаяма-сан, — сказал он тихо. — Вам точно вчера голову не задело?
— Нет, — ответил я, прищурившись и добавив в голос стали. — С головой у меня всё в порядке. А вот случившуюся несправедливость хотелось бы исправить. Потому что я полагаю, моё место занял человек, который не должен был этого делать. И вот этим случаем собственная безопасность очень даже может заинтересоваться, не так ли, Сугияма-сан?
Он что-то прорычал, но практически моментально взял себя в руки. Что-то типа: «Да что вы себе позволяете?» Но загвоздка была в том, что любой другой офицер полиции, включая и Кумико, да и его самого принялся бы отстаивать свои права. А от Даичи этого не ждали. Поэтому и относились как к тряпке.
Но времена изменились вместе с личностью. Если даже мне не суждено будет поработать на новой должности, я должен восстановить справедливость.
— Вам что-то пообещали за сомнительную информацию? — с кривой ухмылкой проговорил мой начальник. — Я же вам уже сообщил, что на вакантное место приняли более достойного кандидата. Никаких нарушений допущено не было.
— Ну раз вы не хотите сотрудничать, — проговорил я слегка надменным тоном, который для зрелого японца оказался подобен пощёчине, — то, возможно, мне стоит обратиться с вопросами к Араи-сан? — я улыбнулся и кивнул, а затем договорил, словно что-то вспомнил: — Или сразу отправить к нему человека из собственной безопасности.
— Кажется, вчерашнее происшествие вкупе с сегодняшним разговором вскружило вам голову, — он достал толстый журнал, затем, сверив цифры, открыл какой-то файл на компьютере. — Я отправляю вас в неоплачиваемый отпуск на неделю, после которой мы примем решение, как быть с вами дальше.
Вот так просто! Причём, это не увольнение, пожаловаться не на что. Уволят они меня уже потом, когда тучи над ними разойдутся, как они надеются.
Но отправить меня в отпуск он не успел. Зазвонил рабочий телефон, и Макоту принял вызов, ответив:
— Да, — затем некоторое время слушал, изредка поглядывая на меня, после чего сказал коротко: — Слушаюсь, — и завершил звонок.
Ещё минута у него ушла на то, чтобы осмыслить произошедшее. Ему явно приходилось действовать вопреки собственным желаниям.