Журналист, приехавший на Паужетку раньше меня, спросил:

— С Афанасьевым знаком?

— Нет.

— Смотри, не пропусти. Хотя на него сразу обратишь внимание: вылитый Пьер Безухов.

Виктору такое сравнение, чувствуется, не в диковину. Услыхав о нем в очередной раз, он добродушно улыбнулся и, словно для уточнения сходства с классическим двойником, рассеянно потрогал очки, казавшиеся маленькими на его полном лице.

Виктор из тех, кому выпало завершить стройку. Его должность — инженер по монтажу оборудования станций.

Узнав, что Афанасьев не здешний, то есть не из «камчадалов», я спросил, где он живет.

— В паспорте, — сказал Виктор, — у меня магаданский штамп, а в Магадане я не был уже две зимы и два лета.

Все годы после окончания института он провел в командировках. Ставил турбину на Магаданской ТЭЦ. Оттуда был командирован в Певек, на Чукотку.

— Куда после Паужетки?

— Куда же еще: в командировку.

Вся жизнь в командировках и у монтажника Володи Суханова. В путь вышел восемнадцатилетним. К моменту нашего знакомства ему было двадцать семь. А за плечами — Красноярск, Братск, Архангельск, Комсомольск-на-Амуре, Магадан, бухта Провидения, Петропавловск-Камчатский. Теперь вот Паужетка. И все это не так, чтобы поглядел — и дальше. Свое дело Володя доводил до конца. Ну, а с Паужетки, как и Виктор Афанасьев, — согласно командировочному удостоверению.

Первую ГеоТЭС, можно сказать, строила вся страна. В разных городах заказы на оборудование выполняли семьдесят предприятий. И люди на Паужетке из самых неожиданных мест. Перед пуском первой турбины я встретил здесь специальную бригаду из Ташкента. Их было трое: Лидия Масляк, Вадим Гаркавенко и Томас Кан. Из Ташкента они уехали до того, как там случилось землетрясение. Потом, когда по всему миру разнеслась трагическая весть, связь с домом прервалась. Но они работали, понимая, что никто другой их не заменит.

Эти трое тоже вечные странники. За полгода успели поработать на четырех станциях. География — от Волги до Камчатки.

Я не говорю о трудностях, которые довелось перенести добровольцам. Были морозы, пурги, были озлобляющие душу строителя простои из-за того, что зимой навигация закрыта, а с осени удавалось завезти лишь десятую часть материалов.

Все это в прошлом, в воспоминаниях.

Но вспомнится строителям и неповторимая природа Паужетской долины — фумарольные поля, на которых круглый год — лето, и склоны вулканов, где в жарком июле катались на лыжах.

Монтажники сочинили песню о Паужетке. Она, говорят, не первая. Каждый отряд добровольцев имел свою песню. Но у монтажников случай особый. Они завершали стройку, их песня — лебединая.